На основании чего суд принимает решение. Как судьи принимают решения: эмпирические исследования права

Деятельность суда по отправлению правосудия по гражданским делам, осуществляемая в установленной законом процессуальной форме, является правоприменительной и сопровождается обязательным принятием индивидуальных актов, которыми формально закрепляются практически все процессуальные действия суда.

Обобщенно все акты, принимаемые судами общей юрисдикции по гражданским делам, называются в процессуальном законе «судебными постановлениями» (ст. 13 ГПК РФ). К ним относятся: судебные приказы, решения суда, определения суда, постановления президиума суда кассационной и надзорной инстанций. В юридической литературе их именуют еще и другим термином — «судебные акты», определяя их как установленную гражданским процессуальным правом форму выражения судебными органами своей воли, которая непосредственно направлена на обеспечение действующих прав, свобод и законных интересов участников гражданского оборота <1>.

———————————

<1> См.: Загайнова С.К. Судебные акты в механизме реализации судебной власти в гражданском и арбитражном процессе. С. 90.

Судебное решение — это правоприменительный акт, разрешающий гражданское дело по существу. В решении суд дает ответ на материально-правовое требование (несколько требований) истца или заявителя, содержащееся в исковом заявлении или заявлении соответственно (например, «исковое требование удовлетворить в полном объеме» или «отказать в удовлетворении заявления об оспаривании решения органа местного самоуправления»). Названное требование может вытекать как из частноправового, так и из публичного правоотношения (досрочно расторгнуть договор займа и взыскать денежные средства, устранить недостатки в выполненной работе по договору подряда, признать нормативный акт недействующим полностью или в части, установить факт принятия наследства и т.д.).

Судебный приказ — это правоприменительный акт, вынесенный судьей единолично на основании заявления взыскателя (кредитора) о взыскании денежных сумм или об истребовании движимого имущества должника в рамках упрощенной процедуры по предусмотренным законом основаниям при отсутствии возражений со стороны должника.

Определение суда первой инстанции — это облеченное в письменную форму мнение суда не по существу дела в целом, а по отдельным процессуальным вопросам, возникающим в связи с принятием заявления заинтересованного лица к производству суда или по ходу и в связи с рассмотрением дела в суде (о принятии заявления к производству суда, о принятии обеспечительных мер по заявлению лиц, участвующих в деле, о судебном поручении, о назначении экспертизы, об оставлении иска без рассмотрения, о прекращении производства по делу и др.).

Судебные постановления (акты) принимаются не только судами первой инстанции, но и судами других инстанций — апелляционной, кассационной, надзорной. Это определения, которые принимаются судами апелляционной и кассационной инстанций по результатам рассмотрения апелляционных и кассационных жалоб, и постановления суда кассационной инстанции (президиума соответствующего суда, т.е. областного и равного ему по уровню суда) и надзорной инстанции по результатам рассмотрения, соответственно, кассационных и надзорных жалоб. Функции суда надзорной инстанции осуществляет Президиум Верховного Суда РФ.

Указанными судебными постановлениями жалоба может быть удовлетворена либо быть оставлена без удовлетворения. Соответственно, исходя из просьбы подателя жалобы и результата ее рассмотрения, полномочий судов названных инстанций, обжалуемые судебные постановления нижестоящих судов могут быть, например, отменены или изменены (полностью либо в части), дело может быть направлено на новое рассмотрение (однако этого полномочия нет у суда апелляционной инстанции), по делу может быть принято новое судебное постановление. По сути и своей обязательности такие судебные постановления не отличаются от решения, однако по форме являются актами проверки судебных постановлений нижестоящих судов, имеют целью исправление допущенных ими ошибок в применении норм материального и процессуального права, выносятся не именем государства, а именем суда.

Судами кассационной и надзорной инстанций также принимаются судебные акты в форме определений по процессуальным вопросам, возникающим в связи с рассмотрением жалоб (об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, о передаче кассационной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, о приостановлении исполнения решения суда до окончания производства в суде кассационной инстанции). Суд апелляционной инстанции, повторно рассматривающий дело в пределах доводов апелляционной жалобы, может принимать с учетом ограничений, установленных законом, определения по различным процессуальным вопросам, возникающим в ходе производства по апелляционному делу.

В арбитражном процессе принимаемые акты именуются судебными актами, к видам которых ст. 15 АПК РФ относит решения, определения, постановления. Решения принимаются судом первой инстанции, постановления — всеми вышестоящим судебными инстанциями (апелляционной, кассационной, надзорной), определения могут выноситься любой судебной инстанцией.

Законодателем допущены различия в наименованиях судебных актов судов общей юрисдикции и арбитражных судов в процедурах гражданского судопроизводства, хотя для этого не имеется каких-либо предпосылок, связанных со спецификой предмета деятельности судов.

Несмотря на внешние различия в наименованиях судебных актов судов общей юрисдикции и арбитражных судов, они характеризуются общими сущностными признаками, обусловленными природой правосудия как вида государственной деятельности по рассмотрению и разрешению судом дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов РФ, муниципальных образований и других лиц. К таким признакам судебных постановлений (судебных актов) относятся следующие: они принимаются (выносятся) судом в лице судей, т.е. органом, уполномоченным государством осуществлять правосудие; имеют государственно-властный и общеобязательный характер; являются правоприменительными актами, следовательно, принимаются (выносятся) на основании действующего законодательства в форме, предусмотренной процессуальным законодательством; они носят характер индивидуального акта, касающегося конкретного дела; разрешают материально-правовые или процессуальные вопросы; принимаются (выносятся) в письменной форме.

Таким образом, судебные постановления — письменные акты, принятые (вынесенные) судом на основе действующего законодательства в ходе рассмотрения и разрешения гражданского дела, имеющие государственно-властный и обязательный характер, в которых разрешаются материально-правовые или процессуальные вопросы.

Среди видов судебных постановлений, названных в ст. 13 ГПК РФ, особое место занимает судебное решение, поскольку именно в нем ярко реализуется функция защиты государством прав и законных интересов граждан и организаций через его особый орган — суд. Посредством судебного решения выполняются определенные ст. 2 ГПК РФ задачи гражданского судопроизводства.

Судебное решение — принимаемое именем государства постановление суда первой инстанции, которым дело разрешается по существу и которым защищаются нарушенные или оспоренные субъективные права, свободы, интересы. Судебное решение принимается судом в установленной процессуальной форме и должно соответствовать нормам материального и процессуального права.

Судебным решением окончательно разрешается возникший между сторонами спор, и спорное правоотношение превращается в бесспорное. Таким образом, судебное решение выполняет правообеспечительную функцию (ряд авторов называют эту функцию правоохранительной). Оно обеспечивает защиту конкретного нарушенного или оспоренного права или охраняемого законом интереса, реализацию субъективных прав и обязанностей субъектов материальных правоотношений, справедливую компенсацию последствий нарушения.

Судебное решение всегда индивидуально, оно содержит вывод суда о применении определенной правовой нормы к конкретным субъектам материально-правовых отношений и влечет юридические последствия лишь для лиц, участвующих в деле. Поэтому судебное решение относят к правоприменительным актам. Оно не создает новых правил поведения, а лишь персонифицирует предписания правовых норм применительно к конкретным субъектам материальных правоотношений, устраняет спорность или неопределенность в правовом положении субъектов и объектов этих отношений, тем самым выполняя функцию индивидуального регулятора общественных отношений. В то же время судебное решение является юридическим фактом, с которым закон связывает возникновение, изменение, прекращение правоотношений.

Поскольку задачами гражданского судопроизводства являются укрепление законности и правопорядка, предупреждение правонарушений и формирование уважительного отношения к закону и суду, то судебное решение как правоприменительный и правообеспечительный акт государства оказывает воспитательное и превентивное воздействие на граждан и организации, субъектов материальных правоотношений.

По каждому гражданскому делу принимается одно судебное решение. Решение принимается судом при завершении судебного разбирательства в любом виде производства, при этом суд руководствуется общими правилами, установленными процессуальным законодательством для принятия решения. Вместе с тем по отдельным видам производств законом предусмотрены исключения или дополнительные положения. Например, в приказном производстве выносится судебный приказ, в производстве по делам о признании и принудительном исполнении на территории Российской Федерации иностранных судебных решений выносится определение (гл. 45 ГПК РФ); определения выносятся судом и при рассмотрении дел об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на основании таких решений (гл. 46 и 47 ГПК РФ).

Решение принимается именем Российской Федерации немедленно после разбирательства дела по существу тем составом суда, который рассматривал дело в судебном заседании. В судах общей юрисдикции по первой инстанции большинство дел рассматривается судьей единолично, однако для некоторых дел предусмотрен коллегиальный состав суда: трое профессиональных судей (дела о расформировании избирательных комиссий, комиссий референдума — ч. 2 ст. 260.1 ГПК РФ). Закон регламентирует время и место принятия судебного решения, характер и круг вопросов, разрешаемых при его вынесении, порядок их обсуждения и голосования при коллегиальном разрешении дела.

Основные правила принятия и объявления решения, определенные процессуальным законом (ст. ст. 192 — 199, 214 ГПК РФ), состоят в следующем.

Решение принимается в совещательной комнате, куда суд удаляется для его принятия непосредственно после окончания судебных прений. В совещательной комнате могут находиться только судья, рассматривающий дело, или судьи, входящие в состав суда по делу. Судьям запрещено разглашать сведения о суждениях, высказывавшихся во время совещания при принятии судебного акта, о позиции отдельных судей, входивших в состав суда, и иным способом раскрывать тайну совещания судей.

При коллегиальном рассмотрении обсуждение фактических и юридических вопросов дела, т.е. их анализ и правовая оценка, происходят в форме совещания судей. Вопросы разрешаются судьями большинством голосов. Никто из судей не вправе воздержаться от голосования. Председательствующий голосует последним. Судья, не согласный с мнением большинства, должен подписать решение и может изложить в письменной форме свое особое мнение, которое приобщается к делу, но при объявлении решения суда не оглашается. Особое мнение судьи может касаться как решения в целом, так и его отдельных частей. Возможность изложить особое мнение направлена на обеспечение независимости, объективности и беспристрастности судьи при осуществлении правосудия.

По общему правилу, закрепленному в ч. 3 ст. 196 ГПК РФ, суд при принятии решения не вправе выйти за пределы заявленных истцом требований, даже если это необходимо для защиты охраняемых законом прав и интересов граждан и организаций. Однако в порядке исключения в случаях, прямо предусмотренных законом, суд может выйти за пределы заявленных требований. Например, суд вправе выйти за пределы заявленных требований и по своей инициативе на основании п. 2 ст. 166 ГК РФ применить последствия недействительности ничтожной сделки; независимо от требований сторон суд должен распределить судебные расходы <1>.

———————————

<1> См.: п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 «О судебном решении» // БВС РФ. 2004. N 2.

Вопросы, разрешаемые судом при принятии решения, можно разделить на две группы: основные и дополнительные. Итак, при принятии решения суд прежде всего: оценивает доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений; определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены и какие обстоятельства не установлены; определяет, какой закон должен быть применен по данному делу; определяет правоотношения сторон; решает, подлежит ли иск удовлетворению (это основные вопросы).

Кроме того, при принятии решения суд решает вопросы: о сохранении действия мер по обеспечению иска или об отмене обеспечения иска, либо об обеспечении исполнения решения; при необходимости устанавливает специальный порядок и срок исполнения решения; определяет дальнейшую судьбу вещественных доказательств, распределяет судебные расходы, а также решает иные вопросы, возникшие в ходе судебного разбирательства, требующие разрешения (дополнительные вопросы).

Решение в соответствии с требованиями гражданского процессуального законодательства должно быть основано только на тех обстоятельствах, которые были установлены в результате исследования доказательств в судебном заседании. Закон не допускает обосновывать решение доказательствами, которые не были исследованы судом, а также доказательствами, полученными с нарушением норм федеральных законов (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, ст. ст. 181, 183, 195 ГПК РФ) <1>.

———————————

Решение суда излагается в письменной форме в виде отдельного документа языком, понятным для лиц, участвующих в деле, и других лиц, подписывается судьей, а в случае коллегиального рассмотрения дела — всеми судьями, участвовавшими в принятии решения, в том числе судьей, имеющим особое мнение. Исправления в решении должны быть оговорены и удостоверены подписями всех судей в совещательной комнате до объявления решения.

Решение суда объявляется председательствующим или одним из судей при коллегиальном рассмотрении дела после его принятия и подписания. Председательствующий устно разъясняет содержание решения суда, порядок и срок его обжалования. В случае невозможности составления мотивированного решения в том же судебном заседании, в котором закончилось разбирательство дела, суд объявляет только резолютивную часть решения, обязательно разъясняя лицам, участвующим в деле, и их представителям, когда они могут ознакомиться с мотивированным решением суда.

В решении суда как в акте правосудия и одновременно процессуальном документе закон с учетом характера содержащейся в нем информации выделяет четыре части: вводную, описательную, мотивировочную и резолютивную (ст. 198 ГПК РФ). Каждая часть судебного решения имеет свое функциональное предназначение.

Так, вводная и описательная части решения суда имеют информационный характер. Во вводной части решения указываются: дата и место принятия решения; наименование суда, принявшего решение; фамилии и инициалы судей, входящих в состав суда; фамилия и инициалы секретаря судебного заседания; стороны, другие лица, участвующие в деле, их представители; предмет спора или заявленное требование.

В описательной части излагаются требования истца (как они приведены в исковом заявлении), возражения ответчика, объяснения других лиц, участвующих в деле. Если ответчик предъявил встречный иск, то в описательной части судебного решения излагается его суть, а также возражения истца против встречного иска.

В мотивировочной части решения суда находит отражение аналитическая работа суда, именно она дает объяснение выводам, к которым пришел суд по результатам рассмотрения дела. Содержание мотивировочной части имеет важное значение для оценки обоснованности решения. В ней обязательно указываются: обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на основе которых суд считает эти обстоятельства установленными; доводы, исходя из которых суд отвергает какие-либо из представленных доказательств; законы, которыми руководствовался суд. Таким образом, в мотивировочной части судом дается фактическое и юридическое обоснование принятого решения.

Однако из правила о необходимости давать развернутое фактическое обоснование решения законом (ст. 198 ГПК РФ) установлены исключения. Так, в случае признания ответчиком иска в мотивировочной части решения суда может быть указано только на признание иска и принятие его судом, а в случае отказа в иске в связи с признанием неуважительными причин пропуска срока исковой давности или срока обращения в суд в мотивировочной части решения суда указывается только на установление судом данных обстоятельств. Юридическое обоснование решения заключается в том, что в нем суд указывает нормы материального права, примененные к правоотношениям сторон, а также нормы процессуального права, которыми он руководствовался.

При принятии решения суд, как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, должен также учитывать и, следовательно, указывать в мотивировочной части: постановления Конституционного Суда РФ о толковании положений Конституции РФ, подлежащих применению в данном деле; постановления Пленума Верховного Суда РФ, принятые на основании ст. 126 Конституции РФ и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в данном деле; постановления ЕСПЧ, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежащих применению в данном деле <1>.

———————————

Резолютивная часть судебного решения — это заключительная часть судебного постановления, в которой содержатся исчерпывающие выводы, вытекающие из установленных в мотивировочной части фактических обстоятельств, т.е. выводы суда об удовлетворении иска либо об отказе в удовлетворении иска полностью или в части (по делам искового производства); по делам, разрешаемым в других видах производств, — вывод об удовлетворении заявления или отказе в таком удовлетворении. В резолютивной части указывается на конкретные действия, которые обязан совершить должник по решению, конкретное имущество, подлежащее передаче, или сумма, подлежащая взысканию, а также на распределение судебных расходов, срок и порядок обжалования решения.

Исходя из того что судебное решение является актом правосудия, окончательно разрешающим дело, его резолютивная часть представляет собой властное предписание суда сторонам и другим лицам, участвующим в деле, поступать определенным образом, выраженное в категорических формулировках («взыскать», «возместить», «обязать», «признать», «передать» и т.д.).

Резолютивная часть решения суда с учетом категории гражданского дела, являвшегося предметом судебного разбирательства, может в силу содержания норм материального и процессуального права иметь свои особенности, что связано прежде всего с обеспечением возможности его последующего исполнения. Например, при удовлетворении судом иска о выселении гражданина из жилого помещения, занимаемого им по договору социального найма, в связи со сносом дома жилое помещение, предоставляемое выселяемому гражданину, должно быть указано в соответствии с требованиями Жилищного кодекса РФ (ч. 3 ст. 89) в решении суда. В резолютивной части решения суда, которым удовлетворено заявление об усыновлении ребенка, указываются в соответствии с требованиями процессуального закона все данные об усыновленном и усыновителях, необходимые для государственной регистрации усыновления ребенка в органах записи актов гражданского состояния (ч. 1 ст. 274 ГПК РФ).

Процессуальный закон содержит общие, универсальные требования к содержанию резолютивной части решения суда, принимаемого в любом из видов производств (ст. 198 ГПК РФ). Вместе с тем в дополнение к ним с учетом характера заявленных в суд требований законом установлены и дополнительные правила изложения резолютивной части в некоторых случаях (ст. ст. 205 — 207 ГПК РФ). Так, при присуждении имущества в натуре суд указывает в решении суда стоимость этого имущества, которая должна быть взыскана с ответчика в случае, если при исполнении решения суда присужденное имущество не окажется в наличии.

При принятии решения, обязывающего ответчика совершить определенные действия, не связанные с передачей имущества или денежных сумм, суд в том же решении может указать, что, если ответчик не исполнит решение в течение установленного срока, истец вправе совершить эти действия за счет ответчика с взысканием с него необходимых расходов. В случае если указанные действия могут быть совершены только ответчиком, суд устанавливает в решении срок, в течение которого решение суда должно быть исполнено.

При принятии решения суда в пользу нескольких истцов суд указывает, в какой доле оно относится к каждому из них, или указывает, что право взыскания является солидарным. При принятии решения против нескольких ответчиков суд указывает, в какой доле каждый из ответчиков должен исполнить решение суда, или указывает, что их ответственность является солидарной.

В резолютивной части решения суда могут разрешаться вопросы, касающиеся порядка и срока его исполнения (это вопросы так называемого факультативного характера): если суд обращает решение суда к немедленному исполнению, или принимает меры по обеспечению его исполнения, либо предоставляет отсрочку или рассрочку в исполнении решения, то на это обязательно указывается в резолютивной части решения (ст. ст. 203, 204, 212, 213 ГПК РФ).

§ 2. Требования к решению суда

Для того чтобы решение действительно способствовало выполнению задач гражданского судопроизводства, оно должно отвечать требованиям, которые предъявляются к нему законом. В соответствии с гражданским процессуальным законодательством решение суда должно быть законным и обоснованным (ч. 1 ст. 195 ГПК). Законность судебного решения означает, что оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права.

Если имеются противоречия между нормами процессуального или материального права, подлежащими применению при рассмотрении и разрешении данного дела, то решение является законным в случае применения судом в соответствии с ч. 2 ст. 120 Конституции РФ, ч. 3 ст. 5 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» и ч. 2 ст. 11 ГПК РФ нормы, имеющей наибольшую юридическую силу <1>.

———————————

Таким образом, понятие законности судебного решения представляет собой требование к юридической, формальной стороне решения и включает в себя правильное применение судом норм материального права и точное соблюдение норм процессуального права, не исключая возможности применения судом норм материального или процессуального закона или права по аналогии.

Обоснованность судебного решения представляет собой требование к его фактической, обстоятельственной стороне. Она заключается в том, что решение должно быть основано лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании (ч. 2 ст. 195 ГПК РФ). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов <1>.

———————————

Таким образом, обоснованность судебного решения означает его правильность в фактическом смысле по отношению к установленным судом юридическим фактам и обстоятельствам.

В процессуальной теории и практике выделяются и другие требования к судебному решению, в частности такие, как полнота и определенность.

Полнота судебного решения означает, что решение должно содержать ответы на все заявленные требования (как первоначальные, так и встречные) и возражения сторон и быть принятым по всем вопросам, которые закон предписывает разрешать при принятии решения. Судом должны быть разрешены и другие вопросы, указанные в законе, с тем чтобы решение не вызывало затруднений при исполнении. В целях восполнения неполноты судебного решения закон предусматривает возможность вынесения дополнительного решения (ст. 201 ГПК РФ).

Определенность (или категоричность) судебного решения предполагает, что в его резолютивной части указывается на конкретный вариант поведения участников правоотношения, являвшегося объектом судебного рассмотрения. В соответствии с этим требованием в решении четко формулируется вывод суда об удовлетворении или неудовлетворении иска (заявления), определяются права и обязанности сторон, указывается, что именно присуждено истцу, какое за ним признано право, какие действия обязан совершить ответчик и т.п. В случае неясности решения суд, принявший его, по заявлению лиц, участвующих в деле, судебного пристава-исполнителя вправе разъяснить решение суда, не изменяя его содержания (ст. 202 ГПК РФ).

По поводу понятия «законная сила судебного решения» в науке гражданского процессуального права учеными высказаны разные суждения, вопрос является весьма дискуссионным и в настоящее время. Одни считают, что законная сила судебного решения означает то, что решение суда приобретает силу закона, мотивируя это тем, что решение, вступившее в законную силу, как и закон, становится общеобязательным. Представители другой точки зрения убеждены, что законная сила судебного решения заключается в том, что после вступления в законную силу решение суда приобретает те качества (свойства), которые предусмотрены законом. Полагаем такой подход более точным, поскольку решение суда — это все-таки не закон. Конституция РФ провозглашает разделение властей, соответственно, законы принимаются не судебными, а представительными (законодательными) органами власти.

Момент вступления решения суда в законную силу определяется процессуальным законодательством (ст. 209 ГПК РФ, ст. 180 АПК РФ). Так, согласно ст. 209 ГПК РФ решение суда вступает в законную силу по истечении срока на апелляционное обжалование, если оно не было обжаловано. В случае подачи апелляционной жалобы решение суда вступает в законную силу после рассмотрения судом этой жалобы, если обжалуемое решение суда не отменено. Если определением суда апелляционной инстанции отменено или изменено решение суда первой инстанции и принято новое решение, оно вступает в законную силу немедленно.

Вступившее в законную силу решение суда приобретает определенные качества (свойства) и влечет установленные законом правовые последствия, а именно: обязательность, неопровержимость, исключительность, преюдициальность, исполнимость. Совокупность названных качеств судебного решения обеспечивает стабильность подтвержденных судом фактов и правоотношений, а также защиту нарушенных или оспоренных прав, свобод и законных интересов субъектов материальных правоотношений.

Обязательность законной силы судебного решения означает, что вступившее в законную силу решение обязательно не только для лиц, участвующих в деле, но и для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций, должностных лиц и граждан на всей территории Российской Федерации (ст. 13 ГПК РФ, ст. 16 АПК РФ). Вступившее в законную силу решение суда в силу свойства обязательности подлежит неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации. Все субъекты обязаны подчиняться решению суда при определении прав и обязанностей участников правоотношения, установленного или подтвержденного решением суда, следовать предписаниям суда.

Вместе с тем обязательность решения суда не лишает права лиц, не участвовавших в деле, если их права и законные интересы нарушены этим решением, обратиться в суд. Решение суда после вступления его в законную силу может быть пересмотрено в исключительных случаях лишь вышестоящим судом в кассационном порядке (ст. 390 ГПК РФ) или Президиумом Верховного Суда РФ в порядке надзора (ст. 391.12 ГПК РФ) или при наличии предусмотренных законом оснований самим вынесшим его судом по вновь открывшимся обстоятельствам (ст. 392 ГПК РФ).

Неисполнение судебного решения влечет за собой ответственность, предусмотренную федеральным законом. Ответственность может быть уголовной (ст. 315 УК РФ) или установленной в исполнительном производстве (ст. ст. 113, 114 Федерального закона «Об исполнительном производстве»).

При нарушении права лица на исполнение в разумный срок решения суда, предусматривающего обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, т.е. при неисполнении денежного обязательства со стороны Российской Федерации, субъекта РФ, органа местного самоуправления в соответствии с ч. 1 ст. 1 Федерального закона о компенсации предусмотрена материальная ответственность государства перед таким лицом в форме выплаты денежной компенсации, присуждаемой судом по заявлению заинтересованного лица. Это новый вид юридической ответственности для российской правовой системы.

Неопровержимость как свойство законной силы решения суда означает, что вступившее в законную силу решение не может быть обжаловано в суд апелляционной инстанции и пересмотрено в обычном, т.е. в апелляционном порядке (ст. 320 ГПК РФ), за исключением случая, когда лицам, пропустившим по уважительным причинам срок на апелляционное обжалование решения суда, он будет восстановлен судом.

Исключительность законной силы решения суда означает невозможность обратиться в суд с заявлением по тождественному спору, т.е. спору, в котором совпадают стороны, предмет и основание. После вступления решения суда в законную силу, стороны, другие лица, участвующие в деле, их правопреемники не могут вновь заявлять в суде те же исковые требования на том же основании (ч. 2 ст. 209 ГПК РФ). По причине исключительности судебного решения суд отказывает в принятии искового заявления (заявления), а начатое производство по делу прекращает, если имеется вступившее в законную силу и принятое по спору между теми же сторонами и по тем же основаниям решение суда (ст. ст. 134, 220 ГПК РФ).

Преюдициальность законной силы решения суда состоит в том, что установленные вступившим в законную силу решением суда по ранее рассмотренному делу факты и правоотношения не доказываются вновь при рассмотрении судом другого дела, в котором участвуют те же лица (ч. 2 ст. 61, ч. 2 ст. 209 ГПК РФ). Они обязательны для суда и не подлежат оспариванию сторонами и другими лицами, участвующими в деле, их правопреемниками. Таким образом, преюдиция запрещает лицам, участвующим в деле, оспаривать в другом гражданском процессе установленные вступившим в законную силу решением суда факты и правоотношения путем повторного их доказывания.

Исполнимость решения суда как свойство его законной силы означает возможность принудительного исполнения (реализации) решения суда вопреки воле и желанию обязанного субъекта в соответствии с нормами гражданского процессуального законодательства и законодательства об исполнительном производстве.

По общему правилу решение суда приводится в исполнение после вступления его в законную силу, за исключением случаев немедленного исполнения. В силу императивного предписания закона немедленному исполнению подлежат решения суда без соблюдения условия о вступлении их в законную силу в связи с их особой значимостью для заявителя или для общества в целом: о взыскании алиментов, выплате работнику заработной платы в течение трех месяцев, восстановлении на работе, включении гражданина Российской Федерации в список избирателей, участников референдума (ст. 211 ГПК РФ).

Кроме того, суд может по просьбе истца обратить к немедленному исполнению и любое другое решение (например, решение об усыновлении ребенка), если вследствие особых обстоятельств замедление его исполнения может привести к значительному ущербу для взыскателя или исполнение может оказаться невозможным (ст. 212 ГПК РФ). В таких случаях выводы суда о необходимости обращения решения к немедленному исполнению должны быть обоснованы достоверными и достаточными данными о наличии особых обстоятельств, вследствие которых замедление исполнения решения может привести к значительному ущербу для взыскателя или невозможности его исполнения. Обращая по просьбе истца решение к немедленному исполнению, суд вправе в необходимых случаях требовать от истца обеспечения поворота исполнения решения на случай его отмены.

Таким образом, гражданское процессуальное законодательство предусматривает два вида немедленного исполнения решения суда:

а) обязательное (императивное), когда решение суда подлежит немедленному исполнению в силу императивного предписания закона, и

б) факультативное (диспозитивное), когда суд вправе по просьбе истца при наличии особых обстоятельств обратить к немедленному исполнению любое решение суда.

Приведенные выше свойства, которые приобретает решение суда при вступлении в законную силу, позволяют достичь цели гражданского судопроизводства — защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций и других субъектов гражданских, трудовых и иных правоотношений, добиться определенности в правах и обязанностях их участников. Вместе с тем законная сила решения суда имеет объективные и субъективные пределы действия. Объективные пределы законной силы решения суда ограничиваются проявлением ее свойств рамками разрешенного дела, т.е. теми правоотношениями и юридическими фактами, которые были установлены судом при разрешении дела. На другие правоотношения, не входящие в предмет решения, его законная сила не распространяется. Субъективные пределы законной силы судебного решения ограничены кругом лиц, участвовавших в деле.

§ 3. Исполнение судебного решения

Как установлено ст. 6 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации», вступившие в законную силу постановления федеральных судов, мировых судей и судов субъектов РФ являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, других физических и юридических лиц и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации. Аналогичные положения закреплены и в процессуальном законодательстве (ст. 13 ГПК РФ, ст. 16 АПК РФ).

Под исполнением решения суда понимается его реальное осуществление. Без исполнения судебного решения, вступившего в законную силу, весь предшествующий процесс судебной защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, осуществляемых в соответствующих процедурах правосудия, теряет всякий смысл. Конституционное право на судебную защиту может быть реализовано окончательно только тогда, когда лица, обратившиеся в суд за защитой нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, реально получили присужденное им судебным решением.

Право на судебную защиту согласно правовым позициям ЕСПЧ стало бы иллюзорным, если бы правовая система государства позволяла, чтобы окончательное, обязательное судебное решение оставалось не действующим по отношению к ущербу одной из сторон; исполнение решения, вынесенного любым судом, должно рассматриваться как неотъемлемая часть «суда» (дело Hornsby v. Greece ). В Постановлении от 7 мая 2002 г. по делу «Бурдов против России» ЕСПЧ, исходя из положений п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, отметил, что исполнение решения суда является составляющей частью судебного разбирательства.

С учетом важности исполнения судебных постановлений для реального обеспечения каждому права на судебную защиту его прав и свобод Пленум Верховного Суда РФ в п. 12 Постановления от 10 октября 2003 г. N 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» разъяснил, что по смыслу ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод исполнение судебного решения рассматривается как составляющая «судебного разбирательства».

Однако, как обоснованно отмечается в научной литературе, использование понятий «суд» и «судебное разбирательство» в таком смысле в контексте освещения проблемы исполнения судебных решений не дает оснований относить исполнительные действия, совершаемые специальным органом по исполнению без участия суда, к гражданскому судопроизводству, его заключительной стадии. Очевидно, что они в данных случаях употребляются лишь для указания на непосредственную связь судебного разбирательства в его широком смысле и исполнения решения суда, объединенных целью защиты прав. Неслучайно слова «суд» и «судебное разбирательство» в текстах названного Постановления берутся в кавычки, что свидетельствует об определенном и условном смысле такого их расширительного употребления <1>.

———————————

<1> См.: Жилин Г.А. О соотношении исполнения с гражданским судопроизводством // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. N 6.

Вступившее в законную силу (а в случаях обращения к немедленному исполнению и не вступившее в законную силу) решение суда должно быть исполнено обязанным лицом — должником. Если решение суда должником не исполняется добровольно, то в таком случае оно будет осуществляться принудительно в порядке исполнительного производства на основании исполнительного листа, выданного судом взыскателю.

Принудительному исполнению подлежит не исполняемое добровольно должником решение суда, которым удовлетворены требования по искам о присуждении (о передаче имущества или денежных средств, об обязании ответчика совершить определенные действия, о выселении из жилого помещения и т.п.).

Не подлежат принудительному исполнению по правилам исполнительного производства решения суда по искам о признании. В этих решениях констатируется наличие или отсутствие правоотношения (права): права собственности, права авторства и т.п. Решения о признании реализуются в зависимости от волеизъявления заинтересованных лиц государственными и иными органами и должностными лицами, которые обязаны выполнить содержащееся в решении предписание (выдать документы, зарегистрировать право собственности, аннулировать актовую запись органа записи актов гражданского состояния об отцовстве и т.п.).

Решение суда по делу об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного и муниципального служащего, которым удовлетворено заявленное требование, также не подлежит принудительному исполнению. Оно направляется судом для устранения допущенных нарушений закона руководителю органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностному лицу, государственному или муниципальному служащему либо в вышестоящий в порядке подчиненности орган, должностному лицу, государственному или муниципальному служащему в течение трех дней со дня вступления решения суда в законную силу, которые обязаны проинформировать суд и гражданина об исполнении решения в течение месяца со дня его получения (ст. 258 ГПК РФ).

Принудительное исполнение решения суда заключается в принуждении должника к совершению действий, предусмотренных решением.

Условия и порядок принудительного исполнения судебных актов определены Федеральным законом «Об исполнительном производстве», согласно ст. 4 которого исполнительное производство осуществляется на принципах: 1) законности; 2) своевременности совершения исполнительных действий и применения мер принудительного исполнения; 3) уважения чести и достоинства гражданина; 4) неприкосновенности минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи; 5) соотносимости объема требований взыскателя и мер принудительного исполнения.

Задача по осуществлению принудительного исполнения судебных актов в Российской Федерации возлагается на Федеральную службу судебных приставов и ее территориальные органы, действующих в соответствии с Федеральным законом «О судебных приставах». Непосредственное осуществление функций по принудительному исполнению судебных актов возлагается на судебных приставов-исполнителей структурных подразделений территориальных органов Федеральной службы судебных приставов. Требования судебного пристава-исполнителя по исполнению судебных актов обязательны для всех органов, организаций, должностных лиц и граждан на всей территории Российской Федерации. Их невыполнение влечет ответственность, установленную законом.

Исполнение судебного решения по искам к Российской Федерации о возмещении вреда, причиненного физическому или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо их должностных лиц, а также исполнение судебных решений, предусматривающих обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, производится не службой судебных приставов, а соответствующими финансовыми органами.

Отметим, что повышение эффективности исполнения судебных решений является одним из основных направлений реализации Национальной стратегии противодействия коррупции, утвержденной Указом Президента РФ от 13 апреля 2010 г. N 460. В связи с этим в рамках исполнения Национального плана противодействия коррупции на 2010 — 2011 гг. <1> Министерством юстиции РФ разработан проект долгосрочной (до 2020 г.) программы повышения эффективности исполнения судебных решений, который в 2011 г. представлен в президиум Совета при Президенте РФ по противодействию коррупции.

———————————

Под дискреционными полномочиями принято понимать законные полномочия, позволяющие должностному лицу действовать по собственному усмотрению в пределах определенных законом полномочий. В десятках тысяч жалоб и заявлений, поступающих ежегодно в ВККС РФ и ККС субъектов РФ, содержатся обвинения судей в превышении ими своих полномочий при вынесении судебных актов, отступлении от тех или иных правовых предписаний как процессуально-правовых, так и процедурного характера, а также в нарушении норм этики судьями до и в ходе судебного процесса в общении с подателями жалоб. Будучи неудовлетворенными реакцией ККС на свои жалобы, немалая часть их авторов обращается с жалобами уже на действия (бездействие) самих ККС в различные судебные органы, включая Конституционный Суд РФ, в Администрацию Президента РФ, к руководителям субъектов РФ и в иные инстанции. Бывает, что и устраивают самосуд: по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, в 2006 г. было совершено 310 покушений на жизнь судей и членов их семей, что можно, видимо, расценивать в ряде случаев (не оправдывая этого, разумеется) как крайний шаг, на который идет податель жалобы, не добившись справедливости в отношении нарушившего его права (либо его представление об этих правах) судьи.
См.: Труд. 2007. 21 февр.
Такой финал - в значительной мере результат неопределенности в вопросе о том, действовал ли в каждом конкретном случае судья в пределах своих правомочий (в рамках судейской дискреции) либо он, как считает податель жалобы, вышел за эти пределы (злоупотребил своими правомочиями или возможностями, предоставляемыми должностью судьи, и т.п.). Эта неопределенность действительно затрудняет во многих случаях работу по рассмотрению жалоб ККС, судебных органов, иных инстанций и органов и должностных лиц, куда (к которым) обращаются с жалобами на судей, прежде всего при вынесении решения о дисциплинарной (иной) ответственности судьи, которое в первую очередь зависит от ответа на вопрос: действовал ли судья в границах судейского усмотрения либо вышел за эти границы (может быть, даже пренебрег ими, следовательно, имеет место судейский произвол).
Конституционный Суд РФ в Постановлении от 25 января 2001 г. N 1-П отметил, что, применяя общее правовое предписание (норму права) к конкретным обстоятельствам дела, судья дает собственное толкование нормы, принимает решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения (иногда весьма значительной) и зачастую оценивает обстоятельства, не имея достаточной информации (иногда скрываемой от него). При столь большой зависимости результата осуществления правосудия от судейской дискреции разграничение незаконных решений, принятых в результате не связанной с виной ошибки судьи и его неосторожной вины, представляет собой трудновыполнимую задачу. Не является ли растущее число покушений на судей следствием малой доли привлечения их к дисциплинарной ответственности (по результатам проверок жалоб ККС привлекают к ответственности около 1,5% судей - объектов жалоб), что, в свою очередь, осложняется в каждом конкретном случае поиском ответа на вопрос: действовал ли судья в рамках или за пределами судейского усмотрения, в результате чего ККС неустранимые сомнения вполне правомерно толкуют (не всегда) в пользу обвиняемого судьи? В свою очередь, не следствие ли это неразработанности понятия " судейское усмотрение" юридической наукой?
См.: Конституционный Суд Российской Федерации: Постановления. Определения. 2001 / Отв. ред. Т.Г. Морщакова. М., 2002. С. 25 - 26.
Сам институт судейского усмотрения в качестве научной проблемы реально проявился в нашей стране сравнительно недавно, чему есть немало причин и еще больше их обоснований. Но речь идет не о причинах отсутствия в недавнем прошлом теоретических проработок проблем судейского усмотрения в российской правовой науке, а об этой многоаспектной, весьма сложной в теоретическом плане и исключительно важной в практике непосредственного осуществления правосудия проблеме.
Четко выверенная формула судейского усмотрения не является и не может являться самоцелью (хотя она была бы с многих точек зрения желательной), не может выступать и в качестве результата схоластического теоретизирования. У нее множество граней, каждая из которых способна (при должном анализе различных аспектов ее реализации) послужить основанием влекущих серьезные последствия выводов и решений различных общественных сил. Но главное - у нее есть сугубо прагматический аспект, позволяющий, точнее, обещающий по объективному критерию, если он будет выработан, быстро и в большинстве случаев объективно оценивать отношение судьи к принятому и провозглашенному им судебному акту и так же объективно оценить (через оценку этого акта) самого судью с точки зрения исполнения им правосудной функции.
Итак, что такое судейское усмотрение? В фундаментальной работе Председателя Верховного Суда Израиля А. Барака, переведенной на русский язык, указано, что судейское усмотрение означает полномочие, которое закон дает судье, чтобы делать выбор из нескольких альтернатив, из которых каждая законна, и это определение, по его мнению, предполагает, конечно, что судья будет действовать не механически, но станет взвешивать, обдумывать, получать впечатления, проверять и изучать. При этом названное сознательное использование полномочия не определяет судейское усмотрение, а только предполагает, что судья должен действовать в рамках своего усмотрения, само же судейское усмотрение не является ни эмоциональным, ни умственным состоянием, это, скорее, юридическое условие, при котором судья волен делать выбор из ряда вариантов.
См.: Барак А. Судейское усмотрение.
Там же. С. 13 - 14.
В не менее фундаментальной работе российского ученого В.И. Телятникова судейское усмотрение сопрягается с понятием внутреннего убеждения судьи, которое "является правовой категорией, фикцией, выражающей субъективную мыслительную деятельность судьи по осуществлению правосудия по конкретному делу в целях достоверного установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, с последующей объективацией результатов в решении суда, включающей как процесс исследования, так и оценки доказательств, условия для правовой квалификации содеянного, оценки результатов деятельности участников процесса по выполнению процессуальных функций, переходящей в ходе разбирательства дела и вынесения судом решения в конкретное достоверное знание об обстоятельствах дела, основанное на доказательствах" .
Телятников В.И. Убеждение судьи. СПб., 2004. С. 94.
По мнению ряда российских ученых, судейское усмотрение в российской правоприменительной практике в отличие от практики англо-американских правовых систем понимается более широко: фактически о судейском усмотрении идет речь во всех случаях, когда встает вопрос о толковании той или иной нормы права, применении институтов аналогии закона и аналогии права в случае наличия пробелов в законодательстве, при оценке фактических обстоятельств дела. В. Лукашевич (в рецензии на новую непереведенную работу А. Барака "Эра судебной тирании") считает, что основные задачи судьи - устранение разрыва между правом и обществом и защита конституции и демократии - представляют собой материальные критерии судейского усмотрения и самоограничения. Небезынтересна точка зрения этих авторов, согласно которой, если применение судейского усмотрения в конкретном случае допускается действующим законодательством и оно мотивировано, суд апелляционной или кассационной инстанции не может отменить решение суда первой инстанции в той части, в которой при его вынесении применялось судейское усмотрение, только по основанию иного судейского усмотрения, в связи с чем данные авторы считают, что проблема судейского усмотрения предполагает наличие абсолютно определенных и четких гарантий его применения для нижестоящих судебных инстанций, в противном случае данная категория так и останется в российской правовой системе чисто схоластическим явлением.
См.: Вахитов Р.С., Севастьянова Е.В. Судейское усмотрение и некоторые проблемы его реализации // Арбитражная практика. 2002. N 6. С. 41 - 45.
См.: Лукашевич В. Эра судебной тирании // Сравнительное конституционное обозрение. 2007. N 34(60). С. 199.
См.: Лукашевич В. Эра судебной тирании. С. 44.
Полагая, что судейским усмотрением является право судьи производить процессуальные действия, обязательность которых не установлена процессуальным законом, но и не запрещена им, О.В. Берг указывает, что определение пределов судейского усмотрения выражается в разграничении законотворческих полномочий законодателя при установлении им норм процессуального права и правоприменительных полномочий судьи при осуществлении им процессуальных действий и означает установление его нижней и верхней границ. А другой ученый, Л.Н. Берг, полагает, что в целом судебное усмотрение в рамках данной правовой семьи представляет собой выбор варианта решения как минимум в пределах правовой нормы, как максимум - либо нормы права, либо принципов и общих начал законодательства при аналогии закона или аналогии права.
См.: Берг О. В. Вопросы судейского усмотрения в гражданском и арбитражном процессах // Арбитражный и гражданский процесс. 2000. N 2. С. 9.
См.: Берг Л.Н. Проблема судебного усмотрения в аспекте компаративистики // Академический юридический журнал. 2007. N 4(30). С. 9.
Уместно здесь обратить внимание на позицию И.А. Покровского, указавшего в свое время, что "только из закона, из его прямых постановлений или из его общего духа суд должен черпать нормы для своих приговоров, а отнюдь не из какого-нибудь естественного права или из общих представлений о справедливости, целесообразности и тому подобных, вне закона лежащих инстанций" . В то же время на примере особенностей природы института банкротства В. А. Химичев утверждает, что в делах о банкротстве потребность в широких дискреционных полномочиях суда может возникнуть даже при самом, казалось бы, совершенном законодательстве.
Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. Классика российской цивилистики. М., 1996. С. 94.
См.: Химичев В. А. Судейское усмотрение в делах о банкротстве // ВВАС РФ. 2004. N 1. С. 148.
Считая широкое судейское усмотрение питательной средой для злоупотреблений, в том числе и коррупционной направленности, и полагая, что реализация предложений о расширении судейского усмотрения (в уголовном судопроизводстве) чревата возможностью назначения более строгого наказания за менее тяжкое преступление по сравнению с преступлением более тяжким, А. Шнитенков полагает необходимым подумать о рациональном сужении судейского усмотрения, в частности о его ограничении при применении условного осуждения, поскольку о такой необходимости красноречиво свидетельствует и ряд решений ВККС РФ о прекращении полномочий судей за совершение поступков, позорящих честь и достоинство судьи или умаляющих авторитет судебной власти.
См.: Шнитенков А. К чему ведет широкое судейское усмотрение // Российская юстиция. 2003. N 4. С. 41.
Однако высказан взгляд и о несуществовании в обычном понимании судейского усмотрения, ибо суд не обладает никакой свободой выбора, а должен принять единственно правильное решение. При этом автор (М. Толчеев), проводя различие между правом и законом, признает, что закон часто может не содержать указание на единственно правильное решение по конкретному делу, однако право такое решение содержит во всяком случае, и выразить это единственно правильное решение в гражданском деле закон предоставляет право (наделяет обязанностью) только суду. Эта внешне эффектная позиция в реальном судейском правоприменении бесполезна, не говоря уж о том, что если бы право (разделенное с законом?) содержало указание на единственно правильное решение, не было бы необходимости (и нередко) суду обращаться за аналогией права (а не только за аналогией закона) при вынесении решения. Но главное, что суд всегда вынужден иметь дело именно с законом, опирается на него в своем решении, а в мотивировочной части этого решения прямо ссылается на нормы закона, которым он руководствовался при вынесении решения. Суд попросту не делает то, что ему предписывает автор цитируемой позиции, а всегда (за редчайшими и экзотическими исключениями) делает то, что, по мнению автора цитируемой позиции, делать не в состоянии.
См.: Толчеев М. Судейское усмотрение // ЭЖ-Юрист. 2004. N 20. С. 5.
Более верным представляется обобщенный подход А. В. Молотова, который отметил, что в науке выделяются два типа ограничений судейского усмотрения: процедурные (связывающие судью в отношении способа, посредством которого производится выбор между имеющимися вариантами решений, т.е. требование справедливости судейского усмотрения) и материальные (связывающие судью в отношении доводов, которые он принимает во внимание, т. е. требование разумности) .
См.: Молотов А.В. Судейское усмотрение в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации: Сборник статей. Часть 17 / Под ред. В.Ф. Воловича. Томск, 2004. С. 147.
О. А. Папкова видит здесь лишь один тип и считает, что в качестве предела судейского усмотрения выступает справедливость. Об истине и справедливости как критериях судейского усмотрения писал еще три века назад один из известнейших русских юристов С.Е. Десницкий: "Судить по истине и справедливости в случае, когда закон не будет доставать, ибо всех приключений ни в каком государстве законами ограничить и предвидеть вперед невозможно, того ради необходимость требует в таких непредвиденных случаях дозволить судии решать и судить дела по совести и справедливости, и сколь далеко такое дозволение судии простираться должно, сие також с осторожностию узаконить должно" .
См.: Папкова О. А. Пределы судейского усмотрения в гражданском процессе // Журнал российского права. 1998. N 2. С. 10.
Цит. по: Юридические произведения прогрессивных русских мыслителей. Вторая половина XVIII века / Под ред. С.А. Покровского. М., 1959. С. 110.
Сказанное С.Е. Десницким было справедливо в XVIII в., справедливо оно и сейчас. Хотя в нашем недавнем прошлом имел место и другой подход: "Оценка доказательств по внутреннему убеждению, действующая в советском уголовном процессе, принципиально отличается от одноименного института буржуазного уголовного процесса. Внутреннее убеждение судей в буржуазной теории и практике рассматривается как критерий истины. Не объективные факты, не соответствующие им выводы, а субъективное усмотрение судей признаются единственным мерилом правильности судебного приговора" . Критикуя этот подход, современный российский исследователь В. И. Телятников отмечает, что приведенная позиция позволяет сделать вывод: понятия внутреннего убеждения и усмотрения судьи авторами отождествляются. Однако внутреннее убеждение, основанное на доказательствах, ограничено этими доказательствами и не может рассматриваться как усмотрение. Усмотрение - более широкое понятие, включающее в себя как логическую, мыслительную деятельность судьи в процессе, так и применение им норм процессуального права при проверке достоверности, достаточности, допустимости и относимости доказательств. Приведенная критика может быть понята как выражение признания категории абсолютной истины, устанавливаемой судом в процессе, что исключает применение такого понятия, как усмотрение судьи. " Истина, искомая и добытая судьей, объективна, в то время как его внутреннее убеждение субъективно. Существующее между ними отношение состоит в том, что судейское убеждение есть субъективное выражение объективной истины" .
Дорохов В.Я., Николаев В.С. Обоснованность приговора. М., 1959. С. 45.
См.: Телятников В. И. Убеждение судьи. С. 196.
Нодь Л. Приговор в уголовном процессе. М., 1957. С. 95.
С учетом требований разумности и справедливости сегодня определяется судом размер компенсации морального вреда, естественно, в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен этот вред. Статьи 151 и 1101 ГК РФ, предусматривая в качестве способа защиты гражданских прав компенсацию морального вреда, устанавливают общие принципы для определения размера такой компенсации. И как указал Конституционный Суд РФ в Определении от 20 ноября 2003 г. N 404-О, применяя правовое предписание к конкретным обстоятельствам дела, судья принимает решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения, что не может рассматриваться как нарушение каких-либо конституционных прав и свобод гражданина.
Относительно иных аспектов судейского усмотрения высказано множество точек зрения, в том числе в крупных работах. Так, в кандидатской диссертации О. А. Папковой выделено восемь видов судейского усмотрения; многие важные проблемы судейского усмотрения в арбитражном судопроизводстве исследует С.М. Амосов в работе, посвященной судебному познанию, и т.д. Немало интересного по этой проблеме (в локальном исчислении) можно встретить и в отдельных статьях ученых и практиков, например в статье Н.В. Громовой о судейском усмотрении в арбитражном процессе в вопросах уплаты и взыскания государственной пошлины при наличии коллизий в арбитражно-процессуальном и налоговом законодательстве РФ. О судейском усмотрении и злоупотреблении правом со стороны участников процесса высказалась Л. Куликова.
См.: Абушенко Д.Б. Судебное усмотрение в гражданском и арбитражном процессе. М., 2002.
См.: Папкова О. А. Судейское усмотрение в гражданском процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1997.
См.: Амосов С.М. Судебное познание в арбитражном процессе.
См.: Громова Н.В. Виды судейского усмотрения при совершении процессуальных действий // Арбитражная практика. 2002. N 2. С. 49 - 52.
См.: Куликова Л. Закон или судейское усмотрение // ЭЖ-Юрист. 2001. N 16. С.
8.
Подлинный судья должен "хребтом" чувствовать то, о чем писал в свое время еще И.А. Покровский: "Уже простое применение юридических норм к фактам действительности должно было очень рано обнаружить, что применение одних норм вызывает удовлетворение этического чувства, чувства справедливости, меж тем как применение других приводит к обратному - чувству несправедливости. Вместе с тем в случаях последнего рода с психологической неизбежностью норме действующей, но несправедливой, мысленно противопоставляется другая норма - недействующая, но справедливая, - та, которая должна бы действовать вместо настоящей" .
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. Классика российской цивилистики. С. 61 - 62.
Работа любого судьи - занятие творческое, причем в довольно высокой степени и практически на всех его процессуальных этапах. Неспособный к творчеству судья - не судья, а ремесленник в худшем смысле этого слова: он буквально натягивает рассматриваемое им дело - в его процессуально-судебном оформлении - на трафарет, а количество этих трафаретов к тому же у него весьма ограничено.
С другой стороны, творчество судьи небезгранично, и не только тогда, когда он осуществляет толкование норм права, но и в тех случаях, когда применяет оценочные понятия, содержащиеся в законодательных и иных нормативных правовых актах ("разумный срок", "разумные пределы", "может", "справедливый" и др.). Отмечая, что оценочные нормы в нормативных правовых актах носят естественный и объективный характер, В.В. Ершов справедливо полагает, что в то же время их необходимо толковать не произвольно, а с учетом конкретных фактических обстоятельств, принципов и общего смысла международного и национального права, систематического толкования иных правовых норм, общей теории права. Однако судьи различаются не только по множеству параметров, но и по субъективному восприятию возможностей судейского усмотрения, и по реальному в конкретных делах проявлению этих возможностей.
См.: Ершов В.В. Судебное правоприменение: актуальные теоретические и практические проблемы // Российское правосудие. 2006. N 5. С. 11.
Определенная, хотя и небольшая часть судей попросту заражена болезнью, именуемой в профессиональной среде комплексом собственной сверхзначимости, непогрешимости в суждениях и носителя истины в самой последней инстанции. Но иногда это является следствием опыта, приобретенного на прежней, досудейской работе (в исправительных учреждениях, прокуратуре, налоговой полиции), где во взаимоотношениях с "клиентурой" суждения и решения такого работника воспринимались беспрекословно и исполнялись автоматически. Иногда это проявление дурного воспитания, а в отдельных случаях заведомо врожденное, поскольку каких-либо объективных предпосылок к названному поведению конкретного судьи выявить невозможно.
Естественной ли является ситуация, когда в двух судебных заседаниях (в разных судах одного уровня звенности или даже в одном суде различными судебными составами и т. д.) на основе одного и того же набора документов и аргументов, при сходной, если не идентичной, мотивировочной части решений, принимаются сильно разнящиеся, а то и прямо противоположные по существу решения, излагаемые в резолютивной части двух судебных актов? При этом примем за аксиому, что на судей не оказывалось никакого воздействия и при вынесении решений (принятии судебных актов) они руководствовались исключительно собственным правосознанием, действовали в границах судейского усмотрения и свои решения обосновывали этими документами и аргументами.
В равной мере вопрос о естественности (или, наоборот, противоестественности) ситуации возникает при вынесении судьей решения, которое резко диссонирует с выносимыми им же решениями по аналогичным делам, более того, диссонирует и с установившейся в этом же суде судебной практикой в отношении данной категории дел. Ситуацию можно сфокусировать до предела: по двум идентичным делам с одинаковым набором документов и аргументов один и тот же судья выносит диаметрально противоположные решения с интервалом в один день или даже один час. Естественно ли это, если данный судья в обоих случаях ни одну букву закона не нарушил и действовал в пределах судейского усмотрения?
С другой стороны, противоестественной ли является ситуация, в последние годы нередко и с большим негодованием описываемая в СМИ, когда один и тот же арбитражный судья сначала отказывается "арестовывать" имущество акционерного общества, потом, чуть ли не на следующий день, его все-таки "арестовывает", а еще через день-два отменяет свое же решение об "аресте"? Для несведущего в особенностях арбитражного процесса вообще и в данном конкретном деле в частности все это - проявление злого умысла арбитражного судьи, небескорыстно или под давлением быстро меняющего свои суждения и решения по одному и тому же делу в отношении одного и того же вопроса на прямо противоположные, что, разумеется, ни в какие рамки судейского усмотрения не вписывается.
Однако при внимательном и объективном анализе ситуации (это подчас можно сделать всего лишь посредством последовательного прочтения всех трех определений) картина представляется в совсем ином цвете. Арбитражному судье поступил иск с ходатайством о его обеспечении в форме наложения запрета на использование средств ответчика на его счете в банке, запрета на продажу акций общества, запрета на продажу объектов недвижимости общества и т.д., причем все "запрещаемое" к отчуждению имущество многократно превышало в суммарном исчислении размер заявленных исковых требований. Но никаких оснований полагать, что вынесенное в будущем решение арбитражного суда, удовлетворяющее иск, не будет исполнено, в представленных истцом документах не усматривалось: ответчик на товарном рынке данного региона хозяйствует 10 лет, зарекомендовал себя в среде предпринимателей положительно и т. п., что явствует из представленных документов. У арбитражного судьи, оперативно рассматривающего ходатайство об обеспечении иска, попросту нет никаких оснований это ходатайство удовлетворять, и, отказывая в его удовлетворении, судья не только не выходит за рамки судейского усмотрения, но и принимает единственно верное решение, полностью соответствующее обстоятельствам и материалам имеющегося у него дела, и главное, по своему внутреннему убеждению.
Получив мотивированное определение суда об отказе в удовлетворении ходатайства об обеспечении предъявленного им иска, истец, не обжалуя его по существу, подает тому же судье на следующий день новое аналогичное ходатайство уже с подтверждающими требования документами. Изучив их, судья видит: ответчик судорожно в течение последних дней "уводит" средства со счетов в банке (представлена выписка из реестра движения счетов), распродает свои основные средства (представлены копии договоров из регистрационной палаты), уже продал свои акции (представлен реестр акционеров) и т. д. Естественно, у судьи теперь нет сомнений, что при таких обстоятельствах его будущее решение об удовлетворении иска, если оно будет таковым, не сможет быть исполнено, так как к этому времени никакого ликвидного имущества у ответчика не останется. И, удовлетворяя второе ходатайство об обеспечении иска, арбитражный судья опять же действовал не просто в рамках судейского усмотрения - он снова принял единственно верное решение, исходя из имеющихся в его распоряжении обстоятельств и материалов дела, уже иных, чем в первый раз.
Но через день-два этот же арбитражный судья по этому же делу получает от ответчика ходатайство об отмене обеспечительных мер с приложением документов, из которых безальтернативно следует, что никаких попыток "увести" деньги со своих счетов в банке, распродать основные средства и акции и т. п. он не предпринимал, а представленные истцом документы являются сфальсифицированными и по этому поводу уже возбуждено уголовное дело. И опять же у арбитражного судьи, действующего и здесь в границах судейского усмотрения, руководствующегося имеющимися в его распоряжении обстоятельствами и материалами, не было иного варианта принятия решения, кроме как удовлетворить ходатайство ответчика об отмене им же принятого определения о применении обеспечительных мер по предъявленному иску.
Речь идет не о "разоблачении" СМИ, описывающих в негативном ключе осуществление экономического правосудия тех или иных арбитражных судей при рассмотрении ими конкретных экономических споров, не разобравшихся по существу, хотя это и не повредило бы нашему обществу. Речь идет об уточнении понимания сути судейского усмотрения в условиях осуществления именно экономического, специализированного правосудия. В диссертационных исследованиях вносятся предложения, реализация которых в отдельных случаях может внести еще большую сумятицу при применении обеспечительных мер. Например, одно из положений диссертации Р.В. Фомичевой, выносимой на защиту, гласило: "Обосновывается позиция, в соответствии с которой не следует ограничивать запрещение ответчику и другим лицам совершать определенные действия только предметом спора, так как обеспечительные меры, принимаемые в целях защиты имущественных интересов заявителя, могут иметь направленность на отдаленные последствия и не всегда быть непосредственно связаны с предметом спора" . Подобные примеры можно было бы привести и из области уголовного правосудия, правосудия, осуществляемого судами общей юрисдикции при рассмотрении гражданских дел, а еще больше - по бракоразводным делам, по земельным спорам и т. д.
Фомичева Р.В. Меры по обеспечению исполнения решений в арбитражном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2007. С. 7.
Практика ККС свидетельствует о неприменении ими мер ответственности в отношении судей, действующих в пределах судейской дискреции и "обвиненных" в том, что их решения были отменены или изменены вышестоящей судебной инстанцией. Например, в решении ККС Новосибирской области от 11 ноября 2005 г., рассмотревшей представление исполняющего обязанности председателя арбитражного суда области о наложении дисциплинарного взыскания на судью Б., прямо указано: частичная отмена постановлением апелляционной инстанции определения об обеспечении иска, принятого судьей Б., - это реализация установленного АПК РФ права на обжалование судебного акта; судья обязан неукоснительно соблюдать Конституцию РФ и другие законы; "вместе с тем Конституция РФ наделила судей независимостью, что означает свободу судьи при принятии судебного акта в соответствии с законом, своими убеждениями, не опасаясь за возможную отмену судебного акта вышестоящей инстанцией".
Одной из особенностей экономического правосудия является задача, стоящая (и постоянно реализуемая в практической деятельности) перед арбитражным судьей: какую точную, исчисляемую в рублях санкцию выбрать в отношении конкретного ответчика по делу, если установленная законом или договором диспозиция устанавливает весьма широкий диапазон ответственности: до 1 млн. руб., до 20% от стоимости недопоставленной продукции (тоже миллионы рублей) и т.д. Иными словами, фактические обстоятельства дела установлены, юридическая оценка им дана и нужно с точностью до рубля выбрать четкую, отвечающую всем требованиям и все учитывающую меру ответственности, а это означает выбрать ее не из нескольких возможных вариантов, а из нескольких миллионов возможных вариантов. Арбитражно-судебная практика, соответствующие указания, содержащиеся в постановлениях Пленума ВАС РФ, научные рекомендации и т. п. нацеливают на необходимость учета в таких случаях ряда факторов, в том числе вины ответчика.
Сама по себе эта проблема интересна, и возникла она не вчера. Так, в старых (например, 1969, 1988 гг.) Положениях о поставке товаров народного потребления и продукции производственно-технического назначения их соответствующие разделы (порядка 30 пунктов, содержавших сотни цифровых показателей) регулировали ответственность поставщика и покупателя (получателя) в весьма широких диапазонах. Государственный арбитраж СССР в своих инструктивных письмах ориентировал госарбитров (а также, по существу, и ведомственные арбитражи) учитывать при вынесении решений субъективное отношение хозоргана-нарушителя к своим действиям (бездействию). Так, в его письме от 28 декабря 1967 г. N И-1-59 под грубым нарушением условий договора понималось умышленное нарушение; госарбитры ориентировались (письмо от 6 октября 1969 г. N И-1-33) на определение ответственности с учетом степени вины каждой из сторон; на вынесение решений в отношении нескольких ответчиков в зависимости от степени их вины, а не пропорционально объему или сумме невыполненных обязательств; на учет встречной вины истца, вины третьих лиц и т. д. Поскольку участниками споров, разрешаемых государственными и ведомственными арбитражами, были всегда социалистические организации - юридические лица (или очень редко иностранные представительства, религиозные организации и проч.), вина же, согласно классическому определению Г.К. Матвеева, "есть психическое отношение работников организации к совершенным ими противоправным действиям" , выявлять, фиксировать и определять по разным параметрам психическое отношение именно организации (а не ее работников) к своим действиям государственным и ведомственным арбитрам было весьма проблематично. Автор настоящей работы с 1974 по 1980 г. осуществлял это непосредственно. Таким образом, можно утвердительно заявить, что арбитражно-судейское усмотрение по своей сути - преемник государственно- арбитражного (ведомственно-арбитражного) усмотрения, весьма богатого в своих традициях в целом и в плане реализации усмотрения при вынесении решений в частности. В каждом ли государственно-арбитражном (ведомственно-арбитражном) решении существовали прежде либо арбитражно-судебном (вообще судебном) решении существует ныне судейское усмотрение?
Матвеев Г.К. Вина в советском гражданском праве. Киев, 1955. С. 212 - 218.
В уголовном судопроизводстве ситуация схожа с арбитражным в плане проблем с судейским усмотрением, но здесь обычно больший акцент делается на справедливость в приговоре (ином судебном акте). На связь провозглашенных в законе целей наказания с принципом справедливости прямо указано в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 1999 г. N 40 "О практике назначения судами уголовного наказания": "Обратить внимание судов на необходимость исполнения требований закона о строго индивидуальном подходе к назначению наказания, имея в виду, что справедливое наказание способствует решению задач и осуществлению целей, указанных в статьях 2 и 43 Уголовного кодекса Российской Федерации". Однако законопослушно действующий в рамках судебного усмотрения судья должен максимально точно и четко в полном соответствии с обстоятельствами и материалами рассмотренного им дела (с учетом личности преступника и т. д.) постановить необходимый приговор. Если санкция статьи, по которой обвиняется подсудимый, предусматривает срок от двух до пяти лет, судья должен, будучи внутренне убежденным, формально в мотивировочной части приговора обосновав, сфокусировать наказание до единственной точки (например, три года лишения свободы). Будет ли это единственно возможный вариант приговора, а все иное, в том числе три года два месяца, судебной ошибкой?
Если провести абстрактно-умозрительный эксперимент: посадить рядом с этим судьей 10 других судей с тем же уровнем профессионализма и стажем судейской работы по рассмотрению уголовных дел, обеспечить им возможность изучить все материалы данного дела и позволить задавать все нужные им вопросы участникам процесса, т. е. поставить их в абсолютно одинаковые с первоначальным судьей условия для всестороннего и полного учета всех особенностей дела и вынесения ими соответствующего приговора, то каждый из участников эксперимента вынесет собственным приговором иные сфокусированные в точке меры наказания и разброс их будет немалым. Причиной этому является то, что нет абсолютно одинаковых, в том числе по методам и способам мышления, судейского познания, судей, как нет в природе одинаковых людей. Но если из 11 приговоров по одному делу один истинный (и как его определить), а остальные 10 неверны, являются ли они судебными ошибками? Являются ли они несправедливыми?
С точки зрения А. Барака, судейское усмотрение существует не во всех решениях, а только в некоторых трудных, по его классификации, делах; большинство судебных установлений, хотя они всегда по сути следствие ментального элемента мысли, сопоставления и взвешивания, не включают судейского усмотрения.
См.: Барак А. Судейское усмотрение. С. 48.
Если же в деле нет судейского усмотрения, значит, по делу может быть вынесено единственно возможное решение. Видимо, в большинстве случаев это можно интерпретировать как ситуацию, вообще не требующую разрешения в судебном порядке. Ситуация однозначна, последствие ее единственно возможное, и без всякого судебного решения оно должно приводиться в действие. Какой для этого необходим механизм - дело второе, но явно не судебный как неадекватный (как минимум из-за дороговизны) стоящей задаче. Можно выразить эту мысль и иначе: если нет необходимости в вынесении решения по делу в рамках судейского усмотрения, если по делу может и должно быть вынесено одно-единственное верное решение, то нужды в его рассмотрении судьей- человеком нет, это дело подлежит рассмотрению судьей-ЭВМ. Может быть, в обозримом будущем так и будет.
Следует учесть и еще одно обстоятельство. Выбор из нескольких вариантов решений в трудных и особо трудных делах (по А. Бараку) или выбор из миллионов вариантов в большом числе дел, в том числе легких с точки зрения юридической классификации, оценки доказательств и процессуальной (что современными российскими судами, что в прошлом государственным и ведомственными арбитражами), всегда должен (должен был) производиться в рамках закона. Но что такое законное решение, если оно предполагает миллионы вариантов? Равным образом можно охарактеризовать ситуацию, правда довольно редкую, когда судье приходится выбирать один вариант решения из миллионов вариантов решений, из которых ни одно не основывается на законе из-за его отсутствия, и обосновывать решение в его мотивировочной части ссылками на аналогию закона, а иногда вообще на аналогию права.
По А. Бараку, "вариант законен, если сообщество юристов считает его таковым и если оно реагирует на выбор этого варианта без ощущения шока и недоверия. Вариант незаконен, если сообщество юристов считает его незаконным и полагает невозможным, чтобы знающий юрист выбрал этот вариант" . И далее: "Судейского усмотрения не существует там, где сообщество юристов полагает, что для определенной правовой проблемы есть только одно законное решение. Там же, где взгляды сообщества юристов разделились, судья может по своему усмотрению определить, существует судейское усмотрение или нет" .
Барак А. Судейское усмотрение. С. 17.
Там же. С. 18.
С позиции современного российского правосудия такая "лакмусовая бумажка", предложенная А. Бараком, вряд ли конструктивна. Если и удастся собрать сообщество юристов, например в режиме научно-практической конференции, то при обсуждении материалов конкретного дела любой вариант решения из миллиона возможных будет законен, т.е. все они будут законны, а поскольку "сколько юристов, столько и мнений" не только в России, то каждый из членов данного юридического сообщества в состоянии будет обосновать свой собственный вариант, например, применения санкций (от символического 1 руб. до самых верхних пределов вилки штрафа по уголовным или административным делам). В результате получатся миллионы вариантов судейского усмотрения, и судья, рассматривающий в реальном процессе предложенное к обсуждению сообществом дело, останется по существу один на один с проблемой.
Все это означает, что ссылка на необходимость соблюдения законности в процессе вынесения единственно верного решения в рамках широчайшей шкалы возможностей судейского усмотрения в правосудии сама по себе в качестве самодостаточного ориентира не срабатывает. Если же вынесенное судьей решение находится за пределами шкалы (зоны, сектора и т.п.) действия закона, то, естественно, судья вышел и за пределы рамок (границ) судейского усмотрения. В отдельных случаях это уже можно расценивать в качестве судейской ошибки. Но далеко не всегда.
Директор Института проблем глобализации М. Делягин в целях борьбы с коррупцией в судах необходимым считает следующее: установление наказания "ниже низшего" или "выше высшего" должно вести к увольнению судьи и пожизненному запрету на любую юридическую деятельность. Но ведь УК РФ прямо предписывает судье, рассматривающему конкретное уголовное дело, в особых случаях назначать наказание именно "ниже низшего". Это просто УК РФ дискрецию судьи расширил, оговорив при этом ее использование исключительными обстоятельствами. Статья 64 "Назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление" УК РФ гласит: "1. При наличии исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время или после совершения преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, а равно при активном содействии участника группового преступления раскрытию этого преступления наказание может быть назначено ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса, или суд может назначить более мягкий вид наказания, чем предусмотрен этой статьей, или не применить дополнительный вид наказания, предусмотренный в качестве обязательного.
См.: Наше время. 2007. 5 - 11 февр.
2. Исключительными могут быть признаны как отдельные смягчающие обстоятельства, так и совокупность таких обстоятельств".
Однако вот так и формируется общественное мнение в отношении судей, а любой судья, прочитав статью М. Делягина, впредь задумается в случае, когда перед ним встанет вопрос, применять ли наказание "ниже низшего", хотя речь идет о такой высочайшей ценности, как справедливость.
Абсолютно прав А. Барак, утверждающий, что общественное доверие к судебной власти определяется и тем, как судья использует свое усмотрение. Если он вышел за границы судейского усмотрения, значит, подорвал общественное доверие к судейской власти (по А. Бараку). Но, видимо, все-таки вектор возникшего таким образом общественного недоверия следует сфокусировать на конкретном вынесшем данное решение судье. По авторскому наблюдению, основными судьями - "фигурантами" выхода за рамки судейского усмотрения как раз и являются судьи, больные звездной болезнью, не только считающие ниже своего достоинства придерживаться общепринятых в судейской среде правил поведения, но и пренебрежительно относящиеся к соблюдению судебных процедур.
См.: Барак А. Судейское усмотрение. С. 354.
В чем можно упрекнуть, с точки зрения автора настоящей работы, судью, манкирующего своими прямыми служебными обязанностями:
недостаточное предварительное ознакомление с материалами дела, обусловленное уверенностью в собственных способностях незамедлительно "врубиться" в существо дела лишь на основе оглашения представителем истца своих исковых требований в судебном заседании (в других видах судопроизводств также на начальной стадии);
невнимательность и забывчивость в ходе процесса, что проявляется во множестве моментов (например, судья прерывает речь представителя стороны при освещении им какой-то стороны исследуемого вопроса с указанием "Об этом вы попозже и поподробнее скажете, когда я прямо об этом спрошу" и так и не вспоминает об этом до завершения процесса. О данном судьей обещании представитель стороны обычно вспоминает после официального завершения слушания по делу);
пренебрежение целым рядом правил судебных процедур и общепринятых в процессе обычаев, в том числе правил вежливости;
заведомо "игра в одни ворота", когда представителю одной стороны судья дает возможность высказаться полностью, подчас с наводящими вопросами, а представителя другой стороны " в упор не замечает";
позволение себе "не слышать" некоторые "неудобные" произнесенные вслух, а равно "не видеть" содержащиеся в представленных суду документах доводы, что в конечном счете приводит к отсутствию их анализа в мотивировочной части решения;
нежелание, а подчас неумение найти выход из отдельных этически сложных ситуаций, иногда возникающих в процессе, и т.д.
Наверняка все это (и многое иное) становится возможным вследствие убежденности судьи в безбрежности границ судейского усмотрения. Одновременно перечисленные "упреки", адресованные больному звездной болезнью судье, так упреками в форме легкого осуждения и останутся, если судья при рассмотрении конкретного дела не вышел за рамки судейского усмотрения, не вынес, например, наказания "ниже низшего предела". Но специфика правосудия как раз в том и состоит, что нередко решение в рамках судейского усмотрения в виде наказания на самой грани "низшего предела" является (с позиции не только второй стороны в процессе, но и с точки зрения вышестоящей судебной инстанции) издевательством над здравым смыслом. Хотя формально судью упрекнуть не в чем, да и вышестоящей инстанции придется поломать голову при рассмотрении жалобы на это решение над обоснованием причин и оснований его отмены.
Определенным ориентиром может послужить установление цели, преследуемой судьей при рассмотрении данного дела и вынесении по нему решения. Представляется верной мысль С. М. Амосова о необходимости включения в процессуальные Кодексы нормы о цели правосудия - "достижение истины по делу", поскольку такая норма могла бы уравновешивать состязательные начала процессуального законодательства, так как при любых обстоятельствах суд должен стремиться к истине, а не к формальному подтверждению правоты более умело обоснованной позиции.
См.: Амосов С.М. Судебное познание в арбитражном процессе. С. 10.
Между тем еще Гегель указывал, что цель, преследуемая без оглядки на формальности закона, может превратить правосудие в произвол, поскольку опирается только на свободу воли.
См.: Гегель Г. Философия права. М., 1990. С. 79.
Любопытное отличие судейского усмотрения в экономическом правосудии от судейского усмотрения в уголовном правосудии отметил С.М. Амосов, анализируя Вольтера, который писал: в гражданском суде все то, что не подчинено ясно изложенному закону, подлежит исчислению вероятностей, и если дело идет о разъяснении двусмысленного завещания, двусмысленной статьи брачного договора, о толковании неясного закона о наследовании, о торговле, то, безусловно, нужно, чтобы вы приняли то или иное решение, руководствуясь наибольшей вероятностью. Дело касается лишь денег. Об этом нельзя сказать того же, когда дело идет о жизни и смерти гражданина. Отчего? От того, что если поле оспаривается двумя сторонами, то для публичного интереса необходимо, чтобы одна из двух сторон владела полем. Следовательно, указывает С.М. Амосов, спор предпринимателя может быть всегда окончен позитивным решением. Спор о виновности, ответственности гражданина - не всегда, так как вероятность не может быть положена в основу приговора, и тогда юридическое решение не состоится. Если оно не состоялось, общественные интересы все же сохраняются, поскольку они не "взломаны" несправедливостью. Общество удовлетворено. Вместе с тем общественного удовлетворения не будет, если экономический спор не разрешается по существу или же разрешается несправедливо, что случается нередко в решениях, основанных на вероятностях. Однако и в таком случае, хотя общественный интерес может быть и "взломан", но без видимых негативных последствий, общество в меньшей степени заботит судьба предприятия, чем судьба гражданина. Поэтому общество нуждается и здесь в средстве, обеспечивающем общественный покой и общественную безопасность.
См.: Вольтер Ф. Опыт о вероятностях в деле правосудия // Избранные произведения по уголовному праву и процессу. М., 1956. С. 161 - 162.
См.: Амосов С. М. Судебное познание в арбитражном процессе. С. 19.
Видимо, говорить об абсолютном судейском усмотрении невозможно в принципе. Если ограничение не обеспечено законом (материальным либо процессуальным), систематизированной судебной практикой, общими правовыми установлениями, иными правовыми источниками, включая международные, что встречается, в общем-то, редко, то уж Конституцией РФ оно обеспечено наверняка, дело за его выявлением и интерпретацией. Таким образом, речь идет о профессионализме судьи.
Но важную лепту в вопрос об ограничениях судейского усмотрения вносят, безусловно, и этические правила, которыми руководствуется (или не руководствуется) судья. Эти правила формализованы в меньшей степени, а подчас они попросту действуют в неписаной форме и определяются общей моральной атмосферой в каждом конкретном суде.
Это легко объяснить: при абсолютно одинаковом наборе документов и аргументов дел в двух судах эти дела решаются иногда различно, а бывает, и диаметрально противоположно. Если бы было иначе, намного меньше было бы работы у вышестоящих судебных инстанций, а надзорную инстанцию, основной задачей которой теперь является обеспечение единообразия в судебной практике, вообще можно было бы упразднить. Но при одинаковом наборе документов и аргументов дела иногда по-разному решаются и в одном и том же суде. И это также объяснимо именно судейским усмотрением, обусловленным различным у двух судей уровнем профессионализма, житейским опытом и т.п. Интересная дискуссия развернулась по проблеме замены судьи после объявления им решения, в частности в случае смерти судьи, не успевшего подготовить решение в полном объеме, но объявившего резолютивную часть решения. Важными представляются аргументы не процессуального характера, а аргументы о психологической индивидуальности судьи: каждый судья индивидуален, как и его осмысление той или иной ситуации; вправе ли он возложить на себя те требования, которыми с учетом психологического анализа руководствовался умерший судья? Нет, полагает участник дискуссии Э. Амосьянц, так как это нарушает принцип независимости судей, морально не оправдывает их как перед совестью, так и перед законом.
См.: ЭЖ-Юрист. 2007. N 18.
Но если один и тот же судья при абсолютно одинаковом наборе документов и аргументов по двум делам, рассмотренным с интервалом, измеряемым часами (а значит, объяснить это, например, повышением за определенный период времени уровня образованности, профессионализма данного судьи попросту невозможно), при единых исходных данных выносит различные по существу решения, пусть и находящиеся в границах закона, оправдать это вряд ли возможно - и вообще, и тем, что он все-таки не вышел за границы судейского усмотрения. Речь идет уже о психофизиологических и морально-нравственных критериях, которыми обеспечивается ограничение судейского усмотрения при осуществлении конкретным судьей правосудия. Работа судьи, как известно, в определенном смысле протекает в экстремальных условиях, поскольку сопряжена с повышенными психофизиологическими нагрузками, обусловленными именно характером определенной профессиональной деятельности. И в таких условиях психофизиологические особенности каждого судьи, естественно, проявляются еще более выпукло.
Оба фактора, обеспечивающие ограничения судейского усмотрения, действуют вкупе друг с другом. При вынесении по конкретному делу "странного" решения, даже выходящего за пределы границ судейского усмотрения, установить подлинную причину принятия такого решения по делу данным судьей не только крайне сложно, но и в основном невозможно: в соответствии со ст. 10 Закона о статусе судей всякое вмешательство в деятельность судьи по осуществлению правосудия преследуется по закону, а судья не обязан давать каких-либо объяснений по существу рассмотренных им дел.
Чем помимо завышенной самооценки собственной значимости в процессе отдельных судей (со всеми вытекающими отсюда последствиями) можно объяснить выход судьи при вынесении решения по делу за пределы судейского усмотрения, не считая, разумеется, случаев его подкупа, иной корыстной заинтересованности или оказания на него давления с чьей бы то ни было стороны, в том числе собственных руководителей, а также его элементарной профессиональной некомпетентности в тех или иных гранях осуществляемого им правосудия?
Законодательство и правоприменительная практика в нашей стране в последние годы столь стремительно развиваются, что судья для соответствия требованиям, лишь чтобы "держать форму", должен все время повышать свою профессиональную квалификацию, и это для него не право, а прямая обязанность, теперь основанная на требованиях закона. Перестать самосовершенствоваться для судьи - значит достаточно стремительно начать отставать от необходимого уровня в профессиональных знаниях, проявлять свою некомпетентность, множить отмену своих решений и т. п. В литературе высказано справедливое мнение о введении такого основания прекращения полномочий судьи, как его некомпетентность; дело за созданием механизма объективной оценки уровня профессионализма у каждого конкретного действующего судьи.
См.: Руднев В.И. Некомпетентность судьи как основание для его отвода и прекращения полномочий // Журнал российского права. 2003. N 7. С. 39 - 43.
Обычно принято считать, что если судья вынес заведомо неверное решение (очевидно выходящее за границы судейского усмотрения), то он получил взятку (подвергся давлению), или действовал намеренно, с умыслом, осознавая неверность, несправедливость своих действий, или не обладает необходимым профессионализмом.
Правда, это не всегда так. Для будущего совершенствующегося механизма российского правосудия необходимо выявить, зафиксировать и по возможности минимизировать иные причины выхода судей за пределы судейского усмотрения при осуществлении правосудия в конкретном деле. Видимо, нельзя исключить и индивидуальные психофизиологические особенности, гипертрофированные или аномальные духовные качества, черты характера, свойства психики, аспекты духовности и т.п., которые могут повлиять на судью.