Законодательное определение крайней необходимости содержится в ст. 39 Уголовного кодекса РФ, в главе, определяющей перечень обстоятельств, исключающих преступность деяния. В ч. 1 этой нормы говорится: "Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости" .

Общая схема изложенного определения, таким образом, выглядит так: гражданин, сталкиваясь с опасностью, непосредственно угрожающей ему, либо другим лицам, имеет право на причинение вреда, если опасность будет этим вредом устранена. При этом условием такого обстоятельства, исключающего преступность деяния, является следующее требование: причиненный вред должен быть вынужденным, но в любом случае меньшим, чем предотвращенный.

В теории уголовного права традиционно считается, что правомерным при крайней необходимости является причинение такого вреда объектам, который не только не равен, но и непременно менее значим, чем предотвращенный. В обратном случае норма о крайней необходимости теряет свое социальное содержание, поскольку нет необходимости причинения равного вреда. Нет смысла допускать ради спасения одного блага безнаказанное причинение равного вреда другому, одинаковому по социальной значимости объекту.

Указание законодателя о соразмерности устраняющей опасности и причиненного вреда исходит из практики применения ст. 14 Уголовного кодекса РСФСР 1960 года. Согласно данной норме, крайняя необходимость только тогда исключала ответственность, когда причиненный вред был менее существенным, чем предотвращаемый. Понятие "меньше" подразумевало, что вред не мог быть одинаковым. Только в этом случае имела место реализация основного принципа крайней необходимости: спасение высшего блага за счет низшего, при условии их столкновения.

Другим новым элементом содержания нормы о крайней необходимости является введение понятия "явное несоответствие" между угрожающим вредом и причиненным. Это означает, что несоответствие, о котором идет речь, должно быть бесспорным, очевидным, не вызывающим сомнений. Практическое значение данного термина заключается в том, что если в ходе предварительного либо судебного следствия возникают споры по поводу оценки соразмерности причиненного и устраненного вреда, то все сомнения, возникшие при этом, должны идти в пользу лица, действовавшего в обстановке крайней необходимости.

Продолжая исследовать юридический смысл положений закона о крайней необходимости, следует подчеркнуть, что норма, законодательно закрепляющая исследуемый институт, по характеру правового предписания является не обязывающей (она не формулирует обязанность лица совершать определенные действия), а управомочивающей, то есть содержит в себе указание на меру дозволенного поведения. Отказ от совершения правомерных действий в условиях крайней необходимости не влечет за собой какой-либо юридической ответственности. Единственной формой социальной ответственности в таких случаях может быть моральное осуждение лица, отказавшегося выступить на защиту охраняемого интереса.

В то же время, для отдельных категорий граждан право действовать в состоянии крайней необходимости является не только их субъективным правом, но и профессиональной обязанностью. Так, пожарный обязан разрушить постройку, прилегающую к горящему зданию, сотрудник полиции обязан применить оружие для остановки скрывающегося транспортного средства. При этом если лицо воздерживается от совершения требуемых от него действий, то оно должно нести дисциплинарную либо административную ответственность за ненадлежащее выполнение своих профессиональных обязанностей.

Следует помнить, что законодательство Российской Федерации содержит еще два определения крайней необходимости. Так, согласно ст. 1067 Гражданского кодекса РФ "вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами, должен быть возмещен лицом, причинившим вред". Ст. 2.7 Кодекса РФ об административных правонарушениях содержит следующее указание: "Не является административным правонарушением причинение лицом вреда охраняемым законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или других лиц, а также охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный вред.".

Крайняя необходимость, как и любая другая категория Общей части УК РФ, тесно взаимосвязана с проблемами применения норм Особенной части.

Практике известны множественные случаи, когда действие или бездействие, на первый взгляд, схожее с преступлением, влекущим уголовную ответственность, приобретает иное содержание при наличии определенных условий и конкретной обстановки, тем самым, нейтрализуя противоправный характер и становясь общественно полезным.

Такие случаи целесообразно относить к обстоятельствам, исключающим преступность деяния.

До настоящего времени в уголовном законодательстве Российской Федерации не сформулировано общее определение понятия обстоятельств, исключающих преступность деяния. Однако данные обстоятельства характеризуются единством признаков и совершаются лицом при осуществлении своего субъективного права, выполнении юридической обязанности или исполнении служебного долга не запрещенными законом способами.

В одном из первых советских учебников по уголовному праву A.A. Пионтковский писал, что обстоятельства, исключающие преступность содеянного, «можно рассматривать как такие фактические обстоятельства, которые являются как бы отрицательными элементами состава преступления, наличие которых нейтрализует противоправный характер фактических обстоятельств, относящихся к объективному составу того или иного преступления».

Обращаясь к советскому монографическому исследованию Ю.В. Баулина, хотелось бы подчеркнуть его актуальность для современной теории российского уголовного права. Так, Ю.В. Баулин считал, что «обстоятельство, исключающее общественную опасность и противоправность деяния, - это предусмотренный различными отраслями законодательства и внешне сходный с преступлениями общественно полезный (социально приемлемый) и правомерный поступок, совершаемый при наличии определенных оснований, исключающий общественную опасность и преступность деяния, а тем самым и уголовную ответственность лица за причиненный вред».

Однако, особый интерес для нас как обстоятельство, исключающее преступность деяния, представляет крайняя необходимость.

Институт крайней необходимости как один из древнейших институтов права издавна регулировал вопросы, возникающие при столкновении законных прав и интересов, поэтому, в процессе его становления, развития и функционирования, был наработан обширный опыт применения соответствующей уголовно-правовой нормы.

Хотя первые упоминания о данном институте встречаются в трудах древнеримских философов, правового понятия крайней необходимости в тот период выработано не было, а значит и сама крайняя необходимость того времени характеризовалась специфически узким характером применения в конкретных жизненных ситуациях. Российский юрист, специалист в области уголовного права и криминологии Н.Н. Розин, к примеру, объяснял это тем, что «уголовное право требует по своему содержанию не только близость к практическим нуждам, к чему римская юриспруденция чувствовала наибольшую склонность, но и известного уровня социологических и психологических понятий, чего не давала наука римлян».

Учение о крайней необходимости получило наибольшее для своей исторической эпохи развитие в рамках трудов голландского юриста и философа Г. Гроция, по совместительству являвшегося основоположником теории естественного права. В одной из своих важнейших работ «О праве войны и мира», он относит крайнюю необходимость к естественному праву человека на жизнь, основанному на инстинкте самосохранения.

Впрочем, такой же позиции относительно инстинкта самосохранения ещё задолго до Г. Гроция придерживался и Аристотель, отмечая в своих трудах, что «ни один человек произвольно не выбросит своего имущества (когда корабль терпит бедствие), но всякий благоразумный человек сделает это ради собственного спасения и спасения остальных».

За долгие годы своего существования институт крайней необходимости, претерпел многочисленные изменения и, наряду с современной трактовкой его как обстоятельства, исключающего преступность деяния, являлся изначально уменьшающим вину обстоятельством.

Наибольший интерес, на наш взгляд, представляют стадии становления и развития института крайней необходимости в досоветском, советском и постсоветском пространстве.

В досоветском периоде понятие крайней необходимости носило частный характер и применялось в казуальном порядке к конкретным ситуациям. Понятия крайняя необходимость и необходимая оборона зачастую ошибочно отождествлялись друг с другом.

Главный постулат уголовного законодательства дореволюционной России в отношении рассматриваемого вопроса провозглашал освобождение лица, причинившего вред в состоянии крайней необходимости, от его возмещения исключительно в случае наступления непосредственной опасности собственной жизни.

Положения института крайней необходимости встречались в ст. 283 гл. Х Соборного Уложения 1649 г., получив дальнейшее развитие в Воинском Уставе Петра I, в артикулах 123, 154, 180 и 195.

Понятие крайней необходимости встречается и в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. как «принуждение от превосходящей и непреодолимой силы», а также в Уголовном уложении 1903 г.

Главным отличием института крайней необходимости в Уложении 1845 г. от соответствующей нормы в действующем уголовном законодательстве является отсутствие соразмерности вреда причиненного вреду предотвращенному.

Хотя в Уложении 1845 г. и Уголовном уложении 1903 г. в аспекте обстоятельств, исключающих преступность деяния, отсутствовали специальные указания о влиянии согласия на ответственность, однако такое обстоятельство как убийство, причиненное по настоянию убитого или из сострадания к нему, способствовало уменьшенной ответственности за его совершение.

Сравнительная характеристика вышеуказанных Уложений доктором уголовного права Н.С. Таганцевым в аспекте положений о крайней необходимости, с практической и теоретической точки зрения отдает предпочтение более свежему Уголовному Уложению, так как оно, наряду с защитой жизни, провозглашало такие положения как «охрана здоровья, свободы, целомудрия, а равно всякого иного личного имущественного блага».

Следующий период развития и функционирования института крайней необходимости обусловлен таким важнейшим историческим фактом, как возникновение и становление советского государства.

Первые советские уголовные кодексы содержали нормы крайней необходимости, однако по сравнению с УК РСФСР 1922 г., положения УК РСФСР 1926 г. были существенно дополнены.

На наш взгляд, некоторые положения о крайней необходимости, провозглашенные в вышеуказанных кодексах, носят необоснованный характер. Согласно УК РСФСР 1922 г., общественно полезная деятельность по реализации крайней необходимости именуется «уголовно наказуемым деянием», за совершение которого, при наличии условия, что причиненный вред является менее важным по сравнению с охраняемым благом, наказание назначаться не будет. В УК РСФСР 1926 г. положения о крайней необходимости включили в ч. 2 ст. 13 УК, не смотря на то, что ч. 1 этой статьи была посвящена необходимой обороне. Тем самым объясняется наша точка зрения о необоснованности наличия двух различных по своей природе обстоятельств, исключающих преступность деяния, в одной статье.

Труды именитых советских ученых подразумевали под институтом крайней необходимости обстоятельство, исключающее общественную опасность деяния. Доктор юридических наук, А. Н. Трайнин, водном из первых советских учебников по правоведению 1929 г. охарактеризовал понятия крайней необходимости и необходимой обороны следующим образом: «Особенности этих случаев заключаются в том, что здесь действия лица, хотя и носят все внешние черты общественно-опасных деяний..., но, тем не менее, не являются социально опасными и тем самым не влекут за собой уголовных санкций». В данном подходе признание формально противоправного деяния обладающим, либо не обладающим признаком общественной опасности отводилось к компетенции судов.

В процессе развития советского общества и государства, на доктринальном уровне сформировался новый концептуальный подход, в котором обстоятельства стали исключать не только общественную опасность, но и противоправность деяния, характеризующуюся наличием мотива, вины, общественной опасности и антисоциальных целей.

В ст. 14 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. определялось, что не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного уголовным законом, но совершенное в состоянии крайней необходимости, т.е. для устранения опасности, угрожающей интересам Советского государства, общественным интересам личности или правам данного лица или других граждан, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами и если причиненный вред являлся менее значительным, чем предотвращенный вред.

Согласно проведенным исследованиям, представляется возможным заключить, что фактически советская эпоха уголовного законодательства не смогла в полной мере осуществить на практике господствующие в теории идеи относительно обстоятельств, исключающих преступность деяния.

Постсоветский период характеризуется принципиально новой расстановкой ценностных ориентиров, где человек, его права и свободы провозглашаются высшей ценностью, а коренная реформа уголовного законодательства путем принятия Уголовного кодекса 1996 г., явилась воплощением этой концептуальной идеи в реальность.

В современной интерпретации, в УК РФ был включен ряд обстоятельств, исключающих преступность деяния, тем самым глава восьмая стала содержать шесть статей таких как: необходимая оборона (ст. 37); причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38); крайняя необходимость (ст. 39); физическое или психическое принуждение (ст. 40); обоснованный риск (ст. 41); исполнение приказа или распоряжения (ст. 42).

Часть 1 статьи 39 УК РФ гласит: «не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости».

Хотя правовая природа рассматриваемого института до конца не изучена, уместно предположить, что важнейшим фактором, влияющим на социально-правовую сущность данного вида обстоятельств, исключающих преступность деяния, является наличие некоторой обстановки, связанной с опасностью для любого из объектов, подлежащих уголовно-правовой охране. При этом лицо, причиняя вред другому правоохраняемому объекту, руководствуется целью максимально уменьшить возможные последствия грозящей опасности. Постулатом здесь выступает положение о том, что причиненный вред должен быть меньше вреда предотвращенного.

Большинство специалистов в своих исследованиях единодушно приходят к мнению о том, что вред при крайней необходимости причиняется законным интересам третьих лиц, непосредственно не являющихся участниками правового «конфликта интересов».Однако данный подход в определении адресата причинения вреда «третьим лицам» в последнее время ставится под сомнение. Пример из литературы поможет разобраться в этом вопросе. Итак, корабль в непогоду потерял устойчивость, и моряки для его спасения выкинули за борт часть груза. Груз принадлежал собственнику корабля и ему же был причинен имущественный вред ради спасения корабля, следовательно, опасность грозила тому лицу, которому был причинен меньший вред для устранения этой опасности. Подобные примеры позволяют согласиться с Т.А. Орешкиной и В.А. Блинниковым в том, что при крайней необходимости вред скорее причиняется лицам, не связанным с созданием опасности.

Из содержания закона следует, что в случаях невозможности устранить грозящую опасность, то есть, если причинение вреда менее значительного, чем вред предотвращенный, не достигло желаемой цели, то содеянное не потеряет своей правомерности. А это значит, что для крайней необходимости совсем необязательно достижение указанной цели, а достаточно, чтобы правомерные действия были направлены к ней.

Объектом деяний лица в состоянии крайней необходимости выступают как правоохраняемые интересы государства и общества в целом, так и нарушенные в целях устранения грозящей опасности законные интересы личности в частности. Это может быть и собственность, и здоровье, и личная свобода гражданина, общественный порядок, окружающая среда и иные, предусмотренные законом, ценности, интересы и блага.

Крайняя необходимость представляет собой вынужденное, нормативно-одобренное деяние граждан, основанное на причинении вреда объектам уголовно-правовой охраны, не связанным с созданием непосредственной опасности причинения вреда законным правам и интересам личности, общества и государства, исключающее их общественную опасность и преступность деяния, а, следовательно, и уголовную ответственность за причиненный вред.

Длительные дискуссии на законодательном, доктринальном и теоретическом уровнях не прошли бесследно и послужили основанием считать, что данная классификация обстоятельств, исключающих преступность деяния, является наиболее целесообразной и предпочтительной для современного российского уголовного законодательства.

Введение……………………………………………………………………………...3

1. Понятие и признаки крайней необходимости………………………………..4

1.1. Понятие, значение и история крайней необходимости как уголовно-правового института……………………………………………………………4

1.2. Условия правомерности действий, совершенных в состоянии крайней необходимости………………………………………………………………….8

1.2.1. Условия, характеризующие опасность………………………………………8

1.2.2. Условия, характеризующие действия, направ­ленные на устранение опасности……………………………………………………………………..14

2. Отличие крайней необходимости от других обстоятельств исключающих преступность деяния………………………………………………………….22

3. Ответственность за превышение пределов крайней необходимости…...24

Заключение………………………………………………………………………….26

Список используемой литературы………………………………………………...28

Приложение…………………………………………………………………………29

Введение

Действующее уголовное законодательство в чис­ле обстоятельств, исключающих преступность дея­ния, предусматривает и крайнюю необходимость (ст. 39 УК РФ).

Состояние крайней необходимости порождается коллизией двух правоохраняемых ин­тересов, когда во имя спасения одного (более важного) из них приносится в жертву другой, менее важный.

Например, для спасения людей и имущества от наводнения самовольно захватывается речное транс­портное средство.

Действия эти внешне подпадают под признаки состава преступления, предусмотрен­ного ст. 211 УК, но преступными они не являются поскольку совершены в условиях крайней необхо­димости.

Таким образом, действия (а иногда бездейст­вие), совершенные в условиях крайней необходи­мости, не являются преступными вследствие того, что не содержат основного материального признака преступления (общественной опасности) и призна­ются законодателем социально полезными и отве­чающими интересам общества.

1. Понятие и признаки крайней необходимости

1.1. Понятие, значение и история крайней необходимости как уголовно-правового института

Институт крайней необходимости - один из старейших институтов уголовного права. «Упоминание о нем в отечественном законодательст­ве мы находим в гл. Х Соборного Уложения 1649 г В ст. 283 говорится: "а будет кто собаку убьет руч­ным боем не из ружья, бороняся от себя, и ему за ту собаку цены не платить, и в вину ему того не ставити"».

«В дальнейшем институт крайней необходимос­ти получил развитие в Воинском Уставе Петра I, Положения о крайней необходимости нашли отра­жение в артикулах 123,154,180 и 195. Так, в артику­ле 180 указывалось: "тако и с теми таким же обра­зом поступать надлежит, когда у подданных дворы, бревна, заборы и прочее сломаны и сожжены или хлеб на поле отравлен, или потрачен будет, разве по необходимой нужде востребуется и на то позволится».

Данной нормой предусматривалась ответствен­ность за истребление чужого имущества, однако в качестве обстоятельства, исключающего уголовную ответственность, называлась "необходимая нужда в этом", то есть когда существует в этом крайняя необ­ходимость.

В условиях крайней необходимости (крайней голодной нужды) признавались в артикуле 195 Во­инского Устава Петра I действия, образующие кра­жу продуктов, если она была малозначительной.

Наказание воровства обыкновенно умаляется или весьма отставляется ежели кто из крайней голодной нужды (которую он доказать имеет) съест­ные или питейные, или иное, что не великой цены украдет.

В более поздние годы, «анализируя в своих тру­дах институт крайней необходимости, Н.С. Таганцев писал, что положения о нем в действующих за­конодательных актах (Свод Законов по изданию 1842 г. и Уложение 1845 г.) были крайне неопреде­ленны и противоречивы». На наш взгляд, более про­грессивными и отвечающими потребностям практи­ки являлись положения о крайней необходимос­ти, нашедшие отражение в Уголовном Уложении 1903 г. Так, в ст. 46 говорилось, что "не почитается преступным деяние, учиненное для спасения жизни своей или другого лица от происшедшей вследствие угрозы, незаконного принуждения или иной причи­ны опасности, в то самое время другим средством неотвратимой. При тех же условиях не почитается преступным и деяние, учиненное для ограждения здоровья, свободы, целомудрия или иного личного или имущественного блага, если учинивший имел достаточное основание считать причиняемый им вред маловажным сравнительного с охраняемым благом.

«Проводя сравнительный анализ Уложения 1845 г. и Уголовного Уложения 1903 г. в аспекте положений о крайней необходимости, Н.С. Таганцев писал, "то "Уложение 1845 года упоминало толь­ко о защите жизни, а действующее Уголовное Уложение рядом с защитой жизни ставит охрану здоровья, свободы, целомудрия, а равно всякого иного личного имущественного блага. Система Уло­жения и с теоретической и с практической точки зрения представляется более целесообразной».

Институт крайней необходимости подвергался изменениям и в советский период развития уголов­ного законодательства. Впервые нормы крайней не­обходимости были включены в УК РСФСР 1922 г., а в УК 1926 г. существенно дополнены. Так, в ст. 13 УК РСФСР 1926 г. говорилось, что "меры социаль­ной защиты судебно-исправительного характера не применяются вовсе к лицам, совершившим общест­венно-опасные действия, если судом будет призна­но, что эти действия были совершены или в состоя­нии необходимой обороны против посягательств на Советскую власть и революционный порядок либо на личность оборонявшегося или другого лица, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.

Меры социальной защиты судебно-исправитель­ного характера не применяются, когда те же дейст­вия были совершены для отвращения опасности, которая была неотвратима при данных обстоятель­ствах другими средствами, если причиненный при этом вред являлся менее важным по сравнению с предупрежденным вредом.

Фактически, законодатель признавал действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, как впрочем и при необходимой обороне, общест­венно-опасными и ненаказуемыми лишь в силу ука­зания на это в законодательстве.

Такая формулировка закона существенным об­разом снижала социальную активность граждан в борьбе с общественно-опасными посягательствами и в защите охраняемых законодательством общест­венных отношений от грозящей опасности.

«Н.А. Бе­ляев правильно заметил, что, вряд ли кто захочет рисковать своей жизнью, своим здоровьем, своим имуществом, если вред нападающему (при необхо­димой обороне) или третьим лицам (при крайней необходимости), причиненный при отражении по­сягательства или иной угрозе, рассматривается го­сударством как опасный для общества».

В такой ре­дакции указанная норма просуществовала 34 года и только принятие УК РСФСР 1960 г. позволило редакционно изменить ее и наполнить социально-по­зитивным содержанием. По своей правовой сущнос­ти действия, совершенные в состоянии крайней не­обходимости, признавались непреступными и ис­ключающими уголовную ответственность. По соци­альной значимости они были отнесены к общест­венно-полезным действиям, одобряемым и поощ­ряемым государством. Таким образом, закрепление в законодательстве правовых и социальных основа­ний для обоснования действий, совершаемых в ус­ловиях крайней необходимости, предоставляло гражданам широкую возможность принимать учас­тие в предотвращении вреда правоохраняемым ин­тересам.

Аналогичным образом решается этот вопрос и в современной доктрине уголовного права. В соответ­ствии со ст. 39 УК РФ, "не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно уг­рожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общест­ва или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этот не было до­пущено превышения пределов крайней необходи­мости".

Существенной новацией является дополнение нормы о крайней необходимости указанием на пре­вышение ее пределов (эксцесс крайней необходимос­ти), понятие которого дается в ч. 2 ст. 39 УК РФ.

Следует отметить, что многие ученые-кримина­листы, занимающиеся исследованием института крайней необходимости, высказывали предложения о его дополнении понятием "превышение". Еще ра­нее, до принятия нового УК, авторы теоретической модели УК справедливо отмечали, что такая зако­нодательная норма ориентировала бы практику на правильное установление состояния крайней необ­ходимости и надлежащую правовую оценку дейст­вия, хотя и выходящих за ее пределы, но в силу со­циально оправданных мотивов их совершения, пред­ставляющих меньшую общественную опасность. На наш взгляд, это решение законодателя является весь­ма правильным и отвечающим требованиям правоприменительной практики.

Говоря о социально-правовой природе институ­та крайней необходимости, следует подчеркнуть, что право на защиту от опасности, угрожающей охраня­емым законодательством интересам личности, ее правам, а также правам и свободам иных лиц, обще­ства и государства является неотъемлемым, естест­венным и субъективным правом любого человека, - будь то гражданин России, гражданин другого госу­дарства или лицо без гражданства. Каждый может использовать это субъективное право на защиту ука­занных благ собственными силами, но может и ук­лониться от его осуществления. В последнем случае такое бездействие заслуживает лишь морального осуждения, но исключает уголовную ответствен­ность. Вместе с тем, такое положение не распростра­няется на некоторые категории лиц, на которых воз­ложены служебная или специальная обязанность бороться с опасностями, предотвращая причинение вреда личным, общественным или государственным интересам. Эти относится к сотрудникам милиции, которые не могут уклониться, например, от задер­жания особо опасного преступника, ссылаясь на ис­ключительную опасность для их жизни и здоровья. Также они не вправе отказаться от освобождения лиц, захваченных в качестве заложников, ссылаясь на то, что это опасно.

Работники пожарной охраны не вправе укло­няться от выполнения своих обязанностей при ту­шению пожара и спасении людей, ссылаясь на не­возможность предотвращения опасности, представ­ляющей для них угрозу.

Обязанность бороться с опасностью возлагается и на других лиц: военнослужащих, медицинских ра­ботников, сотрудников различных спасательных служб.

Таким образом, учитывая то, что институт край­ней необходимости обладает исключительно важ­ными правовыми и социальными свойствами, есть все основания говорить о возведении его в ранг кон­ституционного права.

Исходя из изложенного, можно заключить, что крайняя необходимость является специфическим способом защиты более ценного блага путем причи­нения вреда менее ценному. Однако действия субъ­екта, совершаемые в состоянии крайней необходи­мости, могут быть признаны общественно полезны­ми и непреступными только при соблюдении всех указанных в законе (ст. 39 УК) условий. В теории уголовного права принято классифицировать их на две группы: условия, характеризующие опасность и условия, характеризующие действия, направленные на устранение опасности.

Опасность причинения вреда, ее невозможно устранить иными средствами, сам вред причиняется третьим лицам. Превышение пределов крайней необходимости связано с причинением равного или большего вреда, чем предотвращенный вред. 2. Понятие и цели наказания Наказание в уголовном праве, так же как и преступление, – явление социально-правовое. Социальное назначение наказания состоит в том, что...

Учетом физических и психических особенностей личности вся обстановка происшедшего свидетельствовала о возникшей угрозе, хотя фактически ее и не было, лицо считается действовавшим по правилам крайней необходимости. 2. Условия правомерности, относящиеся к защите, сводятся к таким факторам, как своевременность, невозможность устранения опасности без причинения вреда, меньший размер вреда и...

Попова Е.С., старший преподаватель кафедры гражданско-правовых дисциплин Санкт-Петербургского университета ГПС МЧС России.

Первая формулировка понятия крайней необходимости, как считают некоторые ученые, встречается в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., которая затем была перенесена в Уложение редакции 1885 г. При этом право на причинение вреда в состоянии крайней необходимости существовало только для устранения непосредственной опасности собственной жизни. Также ст. 369 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных предусматривала состояние крайней необходимости применительно к действиям чиновников: "Не почитается превышением власти:

1. когда министр или иной государственный сановник отступит в своих действиях от обыкновенных правил по особенному на сей случай или вообще на случай сего рода данному от верховной власти уполномочию;
2. когда чиновник или иное должностное лицо в каких-либо обстоятельствах возьмет на свою ответственность принятие также чрезвычайной, более или менее решительной меры и потом докажет, что оная в видах государственной пользы была необходима и что по настоятельности дела он не мог без видимой опасности или вреда для службы отложить принятие сей меры до высшего на то разрешения" <1>.

Институт крайней необходимости, кроме обстоятельства, исключающего ответственность, являлся и уменьшающим вину обстоятельством, Так, п. 7 ст. 140 Уложения, который предусматривал эти обстоятельства, среди прочих указывал на случаи, когда человек учинил сие правонарушение единственно по крайности и совершенному неимению никаких средств к пропитанию и работе <2>.

<2> Российское законодательство X - XX веков. Т. 4 // Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1994. С. 201.

В дореволюционной России в гражданском законодательстве не было дано легального определения состояния крайней необходимости, первое упоминание о крайней необходимости носило частный характер и применялось в казуальном порядке к конкретным случаям. Понятие крайней необходимости отождествлялось с категорией необходимой обороны, т.е. с причинением вреда чужому животному или чужой вещи, если оно было необходимо для отражения грозившей от них кому-либо опасности (комментарии к ст. 94, ст. 1068 проекта Гражданского уложения 1903 г.; к ст. 100 проекта Гражданского уложения 1910 г.), что само по себе являлось ошибочным. Однако, так же как и в настоящее время, оно содержалось в иных нормативных актах. Главным образом, в уголовном законодательстве лицо, причинившее вред в состоянии крайней необходимости, подлежало освобождению от его возмещения, так как было управомочено законом на его причинение; в Уставе торговом (ч. 2 ст. 414 т. 11) под состоянием крайней необходимости понимались те случаи, когда для избежания опасности или для спасения корабля, товара или груза корабельщик принужден был срубить мачту или для облегчения корабля кинуть в воду часть товара, груза или иных вещей <3>.

<3> Гражданское уложение. Кн. 1: Положения общие: Проект. С. 267.

Следующий период развития института крайней необходимости неразрывно связан с возникновением и становлением советского государства. Гражданский кодекс РСФСР 1922 г., Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. не только не содержали норм о последствиях причинения вреда в состоянии крайней необходимости, но и не использовали самого понятия крайней необходимости. "Отсутствие самостоятельной гражданско-правовой нормы, регулирующей отношения по возмещению вреда в состоянии крайней необходимости, большинством ученых признавалось пробелом гражданского права, который мог привести к трудностям для правоприменительных органов при разрешении конкретных жизненных ситуаций" <4>. В то же время представители науки уголовного права отсутствие в Гражданском кодексе норм о крайней необходимости считали вполне оправданным и полагали достаточным наличие положений о крайней необходимости в уголовном праве.

<4> Филимонов Д.А. Указ соч. С. 31.

Принятый в 1964 г. Гражданский кодекс РСФСР включил новые положения об обязательствах по возмещению причиненного вреда, одной из новелл которого являлась норма о возмещении вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости. В соответствии со ст. 449 ГК РСФСР: "...вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, должен быть возмещен лицом, причинившим его. Учитывая обстоятельства, при которых был причинен такой вред, суд может возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и причинившего вред" <5>. Несмотря на прогрессивность, указанная статья не разрешила проблем по раскрытию понятия крайней необходимости и по определению условий, при которых действия считаются совершенными в состоянии крайней необходимости. На протяжении всего периода развития отечественного законодательства регулированию отношений, возникающих при крайней необходимости, в Гражданских кодексах была посвящена только одна специальная статья. В настоящее время институт крайней необходимости имеет статус межотраслевого комплексного института. Крайняя необходимость известна и административному праву (ст. 2.7 КоАП РФ), но наиболее разработана в уголовном праве (ст. 39 УК РФ). Вместе с тем нормы о крайней необходимости содержатся в ряде других законов Российской Федерации. Например , причинение вреда сотрудниками МЧС в состоянии крайней необходимости допустимо, если лицо действовало в условиях обеспечения безопасности личности и общества при стихийных бедствиях, авариях, катастрофах в соответствии с п. 18 ст. 11 Закона о милиции <6>; ст. 1 Закона о защите населения и территории от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера <7>; ст. 25 Закона об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей <8>; ст. 22 Закона "О пожарной безопасности" <9>. В контексте пожарной безопасности нормы института крайней необходимости изложены в следующей редакции: личный состав пожарной охраны, иные участники тушения пожара, ликвидации аварии, катастрофы, иной чрезвычайной ситуации, действовавшие в условиях крайней необходимости и (или) обоснованного риска, от возмещения причиненного ущерба освобождаются.

<5> Ведомости Верховного Совета СССР. 1964. N 34. Ст. 406.
<6> Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. N 16. Ст. 503.
<7> Собрание законодательства РФ. 1994. N 35. Ст. 3648.
<8> Собрание законодательства РФ. 1994. N 35. Ст. 3503.
<9> Собрание законодательства РФ. 1994. N 35. Ст. 3649.

На основании изложенного мы пришли к выводу, что в российском законодательстве сформировался комплекс норм, составляющих институт крайней необходимости, функционирующий в качестве относительно обособленного правового образования, который входит в состав гражданско-правового института возмещения вреда.

Любые образовательные работы на заказ

Институт крайней необходимости в уголовном законодательстве

Институт крайней необходимости относится к числу древнейших институтов уголовного права. Исторические данные свидетельствуют о том, что первые нормы, устраняющие ответственность лица, причинившего вынужденный вред общественно значимым интересам, возникли в результате формального закрепления норм обычного права. Постановления о допустимости причинения вреда с целью защиты более ценного блага были...

Институт крайней необходимости в уголовном законодательстве (реферат , курсовая , диплом , контрольная )

• Введение
• 1.3 Институт крайней необходимости в зарубежном уголовном законодательстве
• 2. Система юридических признаков крайней необходимости по российскому уголовному праву
• 2.1 Условия правомерности крайней необходимости
• 2.1.1 Условия, определяющие состояние крайней необходимости
• 2.1.2 Условия правомерности действий при крайней необходимости
• 2.2 Объективные и субъективные признаки превышения пределов крайней необходимости
• 2.3 Соотношение института крайней необходимости с другими обстоятельствами, исключающими преступность деяния
• 3. Проблемы дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности за вред, причиненный в обстановке крайней необходимости
• Заключение
• Список использованных источников

Введение

Крайняя необходимость традиционно занимает важное место в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния. В современных условиях роль и значение этого института резко возрастают. Периоды социально-политических преобразований неизбежно сопровождаются экономической нестабильностью, вооруженными конфликтами на социальной, этнической, национальной и религиозной почве, повышенным риском техногенных аварий и катастроф.

Статистические данные свидетельствуют о стабильном росте численности пожаров, аварий, взрывов, несчастных случаев в быту и на производстве. Из-за износа техники, производственного оборудования остается высоким уровень травматизма работников, обслуживающего персонала. Специалисты различных отраслей промышленности обращают внимание на систематически сбои в работе техники, опасность дальнейшего использования ряда объектов жизнеобеспечения. Характерными приметами времени становятся авиакатастрофы, железнодорожные аварии.

Институт крайней необходимости занимает большое место в деятельности органов охраны правопорядка. В обстановке социальной и политической нестабильности общества, роста преступности и различных происшествий резко возросла роль методов силового воздействия в решении задач, возложенных на силовые структуры по борьбе с преступностью и иными правонарушениями, условия правомерности применения которых в значительной степени определяются институтом крайней необходимости. От того, насколько сотрудники этих служб профессионально владеют знаниями о механизме применения института крайней необходимости в условиях устранения разного рода опасностей, в конечном счете зависит результативность их деятельности в современных условиях. Вышесказанное определяет актуал ь ность изучения этого института уголовного права.

институт крайняя необходимость уголовный Освещению вопросов института крайней необходимости были посвящены монографии В. Ф. Антонова, Ю. В. Баулина, М. С. Гринберга, С. А. Домахина, Н. Д. Дурманова, В. Н. Козака, Н. А. Овезова, Н.Н. Паше-Озерского, Н. Н. Розина, И. И. Слуцкого. Проблемы крайней необходимости в своих работах затрагивали Х. Д. Аликперов, Е. В. Благов, Б. С. Волков, П. С. Дагель, Ю. А. Демидов, В. А. Елеонский, И. И. Карпец, В. Ф. Кириченко, А. О. Кистяковский, В. Н. Кудрявцев, Н. Ф. Кузнецова, А. В. Наумов, Э. Я. Немировский, Н. А. Огурцов, В. Д. Пакутин, А. А. Пионтковский, А. И. Санталов, А. Б. Сахаров, И. Л. Сергеевский, Н. С. Таганцев, А.А. Тер-Акопов, К. Ф. Тихонов, В. И. Ткаченко, А. Н. Трайнин, Б. С. Утевский, Е. А. Фролов, Р. Г. Шавгулидзе, М. Д. Шаргородский, М. И. Якубович и другие.

Однако стоит отметить, что в связи с изменениями, произошедшими в последнее время в политической, экономической и социальной сферах жизнедеятельности общества и государства, появилось достаточное количество проблем применения нормы о крайней необходимости, требующих своего урегулирования, что обусловливает актуальность темы.

Объектом исследования выступает деяние, причиняющее вред в состоянии крайней необходимости, и его место в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния.

Предметом исследования является состав правомерного деяния, причиняющего вред в состоянии крайней необходимости.

Целью исследования является теоретический анализ данного обстоятельства, исключающего преступность деяния и практики применения норм о крайней необходимости, и разработка на этой основе предложений по совершенствованию действующего законодательства. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи :

1) изучить процесс развития и формирования института крайней необходимости,

2) выявить сущность крайней необходимости и ее социальное назначение;

3) рассмотреть правовую регламентацию института крайней необходимости в уголовном законодательстве зарубежных стран;

4) проанализировать условия правомерности применения крайней необходимости;

5) рассмотреть объективные и субъективные признаки превышения пределов крайней необходимости

6) выявить основные критерии, отграничивающие крайнюю необходимость от иных обстоятельств, исключающих преступность деяния;

7) рассмотреть проблемы, связанные с дифференциацией и индивидуализацией уголовной ответственности за вред, причиненный в обстановке крайней необходимости Методологической основой исследования послужили общенаучные и частнонаучные методы познания: диалектический, исторический, аксиологический, сравнительного и системного анализа.

Нормативную основу исследования составили Конституция Р Ф, действующее уголовное и гражданское законодательство, законодательство зарубежных государств.

Указанные выше цель и задачи исследования обусловили структуру выпускной квалификационной работы, которая состоит из настоящего введения, трех глав, заключения и списка использованных источников.

1. Социальная и правовая сущность института крайней необходимости

1.1 Развитие учения о крайней необходимости

Институт крайней необходимости относится к числу древнейших институтов уголовного права. Исторические данные свидетельствуют о том, что первые нормы, устраняющие ответственность лица, причинившего вынужденный вред общественно значимым интересам, возникли в результате формального закрепления норм обычного права.

Постановления о допустимости причинения вреда с целью защиты более ценного блага были известны римскому праву.

Эдикты Ульпиана указывали на то, что «при коллизии двух неравноценных благ устраняется всякий иск», «не подвергается никакой ответственности тот, кто выбросил в море чужой товар для спасения своего». Древнеримское право допускало разрушение дома в случае пожара, с дальнейшим предъявлением иска к виновному, самовольное изъятие чужой вещи во время угрожающей ей опасности. Принципы крайней необходимости применялись и к принудительным сделкам, и к невозможности исполнения обязательств.

Вместе с тем в древнеримском праве не существовало общего законодательного определения крайней необходимости. Общая концепция крайней необходимости применялась лишь для защиты имущественных прав и интересов. Более содержательный подход к праву крайней необходимости наблюдается у средневековых канонистов.

Основными источниками канонического права 1 1 Каноническое право — право, исходящее из законодательного авторитета христианской церкви. были Bussordnungen и Corpus iuris canonici. Согласно им крайней необходимостью оправдывались такие действия, как совершение священником богослужения при отсутствии надлежащей обстановки, употребление запрещенной церковными правилами пищи (например, прерывание поста), нарушение принятого обета. Для защиты жизни правомерно было жертвовать всяким чужим благом (жизнью, телесной неприкосновенностью, имуществом). С этой целью допускалось также нарушение любой обязанности. Наказание за несоблюдение установленных законом запретов либо устранялось, либо значительно смягчалось. Наказание устранялось и в случаях, когда мотивом совершения преступного деяния был страх. Кража по нужде наказывалась только в случаях, когда была совершена неоднократно.

Средневековыми канонистами были разработаны и введены в практику такие принципы, как: «Нужда закона не знает», «Что не дозволено законом, делает дозволенным необходимость», «Необходимость не знает закона и сама творит себе закон» 11 См.: Энциклопедия государства и права /Под ред. П. И. Стучки.Т. 2.М., 1930.С. 423. .

Идеи о защите охраняемых благ путем причинения вреда менее ценным благам находят отражения во всем древнегерманском праве. По Вестготскому проекту бедняк, который не смог найти работы и для утоления собственного голода или голода своих близких тайно совершил хищение, не признавался виновным и подвергался наказанию только за третью такую кражу; путник мог развести огонь в чужом лесу, срезать ветви с деревьев, чтобы исправить повозку, пустить утомленного коня пастись на чужой луг, собирать для утоления голода ягоды и грибы.

Примечателен тот факт, что подобные действия обусловливались не состоянием крайней необходимости, а некой всеобщей германской идеей Friedens genossenschaft, налагавшей на всех членов общины обязанность взаимопомощи и соседско-дружеской поддержки. По этому поводу Н. Н. Розин говорил, что в данном случае «наблюдается общая всем народам, находящимся на ранней ступени развития, идея общности земли, леса, продуктов, созданных богом для всех» 2 2 Розин Н. Н. О крайней необходимости. СПб., 1898.С. 49. .

В XVII в. в Европе возникают идеи, признающие существование естественных прав человека. Под влиянием доктрины естественного права происходит дальнейшее развитие учения о крайней необходимости. Ей посвящают свои труды Г. Гроций, С. Пуффендорф, X. Вольф. В их сочинениях право рассматривается как продукт общественного договора между людьми. На фоне этой идеи формируется представление о том, что в пору тяжелой нужды оживает былое общее право на пользование имуществом. Действия, совершаемые при крайней необходимости, обосновываются человеческой слабостью. Если давление необходимости достигает крайних пределов и иной выход из трудного положения, кроме нарушения закона, отсутствует, то это обстоятельство создает «merum ius natur», которое, в свою очередь, возрождает первоначальное естественное право.

Гуго Гроций, признаваемый на Западе «отцом уголовного права», считал, что «выше человечной природы и сил ее постоянно воздерживаться от всякого нарушения закона. Акты, где деятель встает на путь преступления, повинуясь лишь неизбежным требованиям природы, не должны подлежать наказанию. Если я лишен возможности иначе спасти свою жизнь, то мне дозволено употребить насилие против другого лица, хотя бы оно и не было виновным в моем положении, ибо право мое вытекает не из преступления другого, а из права, данного мне природой» 1 1 Розин Н. Н. Указ. соч.С. 66. .

Теория С. Пуффендорфа в основном отмечает инстинкт самосохранения. Общую идею крайней необходимости ученый расширяет до пределов столкновения человеческих жизней. На первый план им выдвигается идея самосохранения, ибо человек не в силах освободиться от этого стремления. Законодатель, по его мнению, устанавливая свои веления, заботится прежде всего о благополучии граждан, имея перед глазами природу человека, заставляющего его искать спасения всюду, где ему грозит опасность. С. Пуффендорф делает общий вывод о том, что крайняя необходимость везде должна приниматься во внимание, где это категорически не воспрещено законом. По мнению ученого, при крайней необходимости деяние совершается в необычной правовой форме.

С. Пуффендорф первым смоделировал ситуацию сталкивания человеческих жизней, названную впоследствии «Пуффендорфовой доской спасения». Ученый утверждал, что если во время кораблекрушения кто-либо, спасая свою жизнь, схватится за доску, на которой не могут уместиться двое, а кто-либо другой, борясь со смертью, ухватится за ту же доску, что может погубить обоих, то в этом случае первый поступит вполне правильно, если столкнет с доски второго и таким образом спасет себя. Такое действие Пуффендорф объявлял непреступным 1 1 См.: Паше-Озерский Н. Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. М., 1962.С. 131. .

В XVIII — XIX вв. проблемы крайней необходимости исследуются в рамках философии права. В сочинениях Фихте, Гегеля, Канта, Фейербаха крайняя необходимость рассматривается как основополагающий институт уголовного права.

Теория Й. Г. Фихте исходила из ситуации, когда тот или другой из участников оцениваемого события должен погибнуть или иначе гибель одинаково грозит им обоим. «Юридические отношения мыслимы при возможности сосуществования. Там же, где имеется коллизия сосуществования, там исчезает господство юридического порядка, и вред, причиненный кому-либо при таких условиях, нельзя назвать ни законным, ни противоправным» 2 2 Энциклопедия государства и права / Под ред. П. И. Стучки. Т. 2. С. 423. О праве в таком случае не может быть и речи. Право на жизнь отнято у обоих участников естественным путем.

Разрешение этой коллизии всецело зависит от физической силы и произвола. Однако так как после совершения деяния деятель всё-таки встает под господство закона, то право необходимости можно рассматривать как право считать себя совершенно изъятым из сферы влияния всякого законодательства. Таким образом, крайняя необходимость в воззрениях Фихте есть право произвола.

Изложенные взгляды получили название теории «экземпции». «Право крайней необходимости, — писал Фихте, — можно определить как право считать себя выключенным (exemt) из-под всякой правовой сферы». Теория «экземпции» совсем устраняла «крайнюю необходимость» из сферы права. Действие, совершенное в состоянии крайней необходимости, не есть действие ни правомерное, ни бесправное, оно есть действие для права «совсем безразличное» 1 1 Паше-Озерский Н. Н. Указ. соч.С. 133. .

И. Кант определял крайнюю необходимость как «принуждение без права». Такая точка зрения вытекает из специфики общих правовых воззрений великого немецкого философа. Право, по мнению Канта, есть совокупность условий, при которых произвол одного лица может быть совмещен с произволом другого по общим правилам свободы. Уголовный закон — это категорический императив, это возмездие, которое применяется к лицу, совершившему преступление. «Ибо если исчезнет эта справедливость, то не стоит человеку и жить на земле». В положении крайней необходимости можно говорить не о «праве нужды» (поскольку не может быть нужды, которая бы делала с правом то, что неправомерно), а только лишь о дозволенном насилии по отношению к лицу, которое со своей стороны никакой силы против деятеля не направляло. Дозволенным действие является по субъективным, а не по объективным основаниям. Если один из потерпевших крушение для спасения своей жизни, сталкиваясь с плавающей доской другого лица, пытается отнять ее у него, то не может быть уголовного закона, который бы грозил виновному наказанием. Не может быть потому, что никакой закон ни в каком случае не окажет на деятеля предположительного влияния. Угроза еще неопределенным злом (т.е. смертной казнью по судебному приговору) не в состоянии перевесить страха перед действительным, неминуемо грозящим злом (потери жизни на волнах) 22 См.: История философии права. СПб., 1998.С. 180. .

Г. В. Ф. Гегель признавал крайнюю необходимость правом нужды. Он утверждал, что «защита своего права за счет чужого права становится правомерным деянием, как скоро приходится защищать жизнь как основу бытия личности за счет какого-либо его единичного проявления, например права имущественного» 33 Энциклопедия государства и права /Под ред. П. И. Стучки. Т. 2.С. 423. По мысли Гегеля, если жизнь может быть спасена посредством хищения хлеба, то в таком случае, хотя и нарушается имущественное право, но неправильно было бы видеть в этом деянии кражу. Запрещение такого деяния знаменовало бы установление бесправности данного лица, отрицание всей его свободы.

Право крайней необходимости, по мнению Гегеля, порождается лишь тогда, когда опасность является непосредственной. Для обеспечения жизни нужны многие и разнообразные условия, и когда человек, думает о будущем, он пускается в рассмотрение этих подробностей. Будущее теряется в случайностях, в настоящий момент жизнь требует помощи. Лишь нужда непосредственного настоящего может дать право на неправовой поступок, ибо при несодеянии такового создается высшая неправда, полное отрицание бытия свободы личности.

С точки зрения Гегеля, состояние крайней необходимости существует даже в тех случаях, когда спасается государственное благо за счет гибели отдельного лица: «Если государство требует жизни, то индивидуум должен ее отдать» 11 Пионтковский А. А. Уголовно-правовая теория Гегеля в связи с его учением о праве и государстве. М., 1947.С. 211. Вместе с тем Гегель отмечает, что подобные действия всегда должны находиться под жестким контролем государства. «Если воин и судья имеют не только право, но и обязанность лишать жизни людей, то при этом точно указывается, по отношению к какого сорта людям и при каких обстоятельствах это дозволено и обязательно» 22 Там же. С. 212. .

В XVIII — XIX вв. доктрина крайней необходимости разрабатывается известными криминалистами Европы К. Биндингом и Р. Иерингом.

Немецкий юрист Карл Биндинг считал, что характерным признаком крайней необходимости является нежелательный конфликт двух благ, которые право желало бы видеть неприкосновенными. Конфликт в данных условиях является таковым, что сохранение одного из благ требует гибели другого. Указывая на разновидность коллизий (коллизий благ в чистом виде, благ и обязанностей, двух обязанностей), Биндинг приходит к общему определению крайней необходимости. По его мнению, это такое положение лица, при котором оно может спасти поставленное в опасность правовое благо или использовать правовую обязанность лишь путем совершения запрещенного деяния. «Неправомерно полагать, — рассуждает он, — что все правовые блага одинаково священны. Уголовное право менее всего это подтверждает, налагая за одно деяние высшую, а за другое деяние низшую кару». Им делается вывод о том, «насколько деяние в необходимой обороне желательно для права как деяние, поддерживающее веление правопорядка, настолько же нежелательно для права деяние в крайней необходимости, ибо оно ведет к правовому ущербу» 11 Розин Н. Н. Указ. соч.С. 82. .

Утилитарного, прагматического подхода придерживался Р. Иеринг. Развивая идею относительности интересов, он полагал, что борьба интересов — это тот горн, где выковывается право. Крайняя необходимость есть коллизия благ и интересов. Она всегда остается вопросом факта. Высшая миссия права — регулировать правовые отношения, содействовать охране наивысших благ человека и общества. Исходным целевым пунктом для законодателя являются человеческие интересы. В реальной жизни всегда происходит столкновение прав и интересов, поскольку невозможно представить реализацию каждого интереса. Одинаковой охраны право предоставить им не может, в силу этого деятельность по поддержанию правопорядка должна следовать общему утилитарному принципу: в соответствии с идеями времени, страны, культуры отдавать предпочтение высшему интересу. Этот принцип должен быть применен к вопросу о крайней необходимости, ибо он присущ праву 22 Там же. С. 133. .

Таким образом, при обосновании правомерности и ненаказуемости действий, обеспечивающих устранение опасности, ранние теории крайней необходимости исходили либо из субъективного критерия (при крайней необходимости у лица возникает особое психическое состояние, делающее его как бы невменяемым), либо из объективного критерия (теории, основывающиеся на объективном принципе перевешивающего значения меньшего зла) 11 См.: Козак В. Н. Вопросы теории и практики крайней необходимости. Саратов, 1981.С. 16. .

Субъективный критерий объяснения ненаказуемости действий, совершенных в состоянии крайней необходимости, воспринят многими зарубежными доктринами уголовного права. Использование последнего предполагает разделение общей массы случаев устранения опасности на правомерную крайнюю необходимость и «извинительную» (исключающую вину).

Правомерная крайняя необходимость рассчитана на случаи столкновения правоохраняемых интересов в обычной, повседневной жизни. В таких ситуациях юристы используют формулу «перевешивающего интереса», исходящую из объективного критерия. «Извинительная» крайняя необходимость относится к случаям, когда лицо сталкивается с опасностью, угрожающей его жизни, здоровью либо жизни, здоровью его близких.

Суть этой разновидности крайней необходимости состоит в бессилии карательной угрозы удержать от совершения преступления человека, «обезумевшего» от страха. Деяние, совершенное в состоянии «извинительной» крайней необходимости, объявляется деянием неправомерным, но ненаказуемым. Характерным признаком «извинительной» необходимости является идея о допустимости причинения смерти другому человеку с целью спасения собственной жизни.

Сторонники субъективного обоснования крайней необходимости единодушно высказывались о несправедливости приговора, вынесенного в отношении экипажа судна «Миньонетт». Английская яхта «Миньонетг» потерпела крушение у мыса Доброй Надежды. Экипаж ее, состоявший из четырех человек, спасся в шлюпке с ничтожным запасом пищи и воды. На 19-й день трое из экипажа убили юнгу Паркера и питались его кровью и мясом. Затем они были спасены проходившим судном и предстали перед лондонским судом, приговорившим всех к смертной казни. Впоследствии казнь была заменена шестимесячным заключением в тюрьме 11 См.: Паше-Озерский Н. Н. Указ. соч.С. 170. .

Современные зарубежные доктрины крайней необходимости также отличаются значительным разнообразием. Законодательная конструкция крайней необходимости отражает, как правило, особенности правовой культуры страны.

Согласно уголовному законодательству Великобритании причинение вреда в условиях крайней необходимости считается обстоятельством, освобождающим от уголовной ответственности. Ссылка на крайнюю необходимость, т. е. на причинение вреда личности или имуществу с целью предотвратить значительно больший вред, с древних времен признавалась обстоятельством, освобождающим от уголовной ответственности. Однако такая ссылка не может быть принята, если:

1) предотвращенное зло было меньше, чем преступление, совершенное для того, чтобы предотвратить это зло, или 2) зло могло быть предотвращено другим путем либо 3) причиненный вред был больше, чем это было необходимо, чтобы предотвратить зло 22 См.: Преступление и наказание в Англии, США, Франции, ФРГ, Японии. Общая часть уголовного права.М., 1991.С. 39. .

В США вопрос о причинении вреда при крайней необходимости разработан достаточно подробно и детально регламентирован действующим законодательством.

Согласно УК штата Нью-Йорк, поведение не является наказуемым, если является необходимым как чрезвычайная мера, чтобы избежать нависшей угрозы причинения публичного или личного вреда, при соблюдении следующих условий:

1) ситуация не создана по вине самого лица;

2) угроза настолько серьезна, что в соответствии с «обычными стандартами интеллекта и морали желательность и срочность недопущения такого вреда несомненно перевешивают желательность недопущения вреда, на предупреждение которого направлен закон, определяющий соответствующее посягательство»;

3) необходимость и оправданность такого поведения не может основываться на соображениях, имеющих отношение только к морали и целесообразности, вытекающей из закона, как в плане его общего применения, так и в отношении его применения в определенной категории дел" 11 Уголовное право буржуазных стран. Общая часть: Сборник законодательных актов.М., 1990.С. 97. .

Во Франции законодательного определения института крайней необходимости до принятия Уголовного кодекса 1992 г. не существовало. Вместе с тем в судебной практике имели место случаи, когда деяние, за совершение которого закон устанавливал уголовное наказание, совершалось «по необходимости» с целью защиты охраняемого законом блага.

В подобных случаях суды были вынуждены использовать «формулу» принуждения к совершению преступного деяния. Аргументировалось это тем, что лицо в условиях наличной опасности теряло контроль над собой и под воздействием психического принуждения совершало деяние, запрещенное уголовным законом. Этот подход к рассмотрению ситуаций крайней необходимости сложился в конце XIX в. Комментируя ст. 64 французского УК, исследователи отмечали, что в качестве принудительной силы, заставляющей человека совершить преступление, может выступить состояние смертельной опасности либо угроза тяжкого физического вреда 22 См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право. В 2 т.Т. 1.М., 1994.С. 214. .

В настоящее время судебной практикой выработаны следующие условия правомерности крайней необходимости: наличие опасности причинения вреда (реальная угроза или начало ее осуществления); природа такой опасности может быть различной: опасность причинения физического вреда, морального, материального; не существует иного способа избежать опасности, кроме как совершить деяние, запрещенное УК; благо, принесенное в жертву, является менее ценным, чем спасенное благо; лицо не поставило себя само в состояние необходимости совершения преступного деяния, до этого нарушив закон 33 См.: Крылова Н. Е. , Серебренникова А. В. Уголовное право современных зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии).М., 1997.С. 128, 129. .

Законодательное оформление институт крайней необходимости во Франции получил лишь в мае 1992 г. в связи с принятием нового УК. О крайней необходимости говорится в ст. 122.7: «Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое перед существующей или надвигающейся опасностью, грозящей ему самому, другому лицу или имуществу, совершает действие, необходимое для защиты человека или имущества, за исключением случаев несоответствия между используемыми средствами и серьезностью угрозы».

В Германии крайняя необходимость существует в двух формах:

1) правомерная крайняя необходимость и 2) крайняя необходимость, исключающая или смягчающая вину. Правомерная крайняя необходимость исходит из теории сопоставления значимости коллидирующих благ интересов и рассчитана преимущественно на обычные, «бытовые» коллизии законов (https://сайт, 5).

Согласно § 34 УК ФРГ, «кто совершает деяние в условиях наличной, иначе неотвратимой опасности для жизни, здоровья, свободы, чести, собственности или иного правоохраняемого блага, чтобы отвратить опасность от себя или других, действует правомерно, если при оценке противостоящих интересов, в частности, соответствующих правовых благ и степени угрожающей им опасности, защищаемый интерес значительно превосходит нарушенный». Однако это положение применимо постольку, поскольку деяние является соразмерным средством устранения опасности.

Вторая форма крайней необходимости — так называемая извинительная (невиновная) — предусмотрена § 35 УК ФРГ. Она предполагает защиту жизни, здоровья или свободы лица, его родственников или близких путем противоправных действий. В отличие от непротивоправной, эта крайняя необходимость противоречит правопорядку в целом, но не является виновной, если нельзя иначе предотвратить ущерб указанным лицам. Условия соразмерности здесь не требуется. «Кто совершает противоправное деяние в условиях наличной, иначе неотвратимой опасности для жизни, здоровья или свободы, чтобы отвратить опасность от себя, от родственников или от близких, действует невиновно» (§ 35 УК ФРГ). Это положение не применяется, если от лица, судя по обстоятельствам, в частности по тому, что оно само создало опасность или находилось в особых правоотношениях, можно было потребовать не допускать этой опасности.

Однако наказание может быть смягчено согласно абз.1 § 49, если лицо не было обязано подвергаться опасности в силу его особых правоотношений. Если лицо при совершении деяния ошибается относительно обстоятельств, которые устранили бы вину, оно только тогда наказывается, когда могло избежать ошибки.

В У К Японии крайняя необходимость определяется как действие, неминуемо необходимое для того, чтобы отвратить от себя или другого лица наличную опасность для жизни, здоровья, свободы или имущества. Устранение опасности ненаказуемо, если возникающий в результате этого действия ущерб не превышает степени отвращаемого ущерба. Однако если этот предел был превышен, то в зависимости от обстоятельств наказание может быть смягчено или данное лицо может быть освобождено от наказания 11 См.: Уголовное право буржуазных стран. Общая часть: Сборник законодательных актов.С. 302. .

Нормы, близкие по содержанию институту крайней необходимости, можно встретить и в мусульманском праве. В составе правил поведения шариата в качестве социального нормативного регулирования выступают такие принципы, как «необходимость делает разрешенным запретное», «не допускается причинять вред или отвечать ущербом на ущерб», «допускается причинение вреда частного во избежание ущерба общего», «более ощутимый вред предотвращается менее серьезным», «из двух зол выбирается меньшее», «предупреждение порчи предпочтительнее получению выгоды» 22 См.: Сюкияйнен И. Я. Шариат: религия, нравственность, право//Государство и право. 1996. № 8.С. 125. .

В российском уголовном праве, по сравнению с европейскими странами, крайняя необходимость была гораздо менее значимым институтом. Причем такое положение характерно для всей истории российского законодательства.

Исследуя памятники древнерусского права, Н. Н. Розин приходит к следующему заключению: «Наши древние юридические понятия совершенно не упоминают о крайней необходимости. Может быть, это является указанием на то, что нашему правосознанию не ясно рисовались исключения, создаваемые крайней необходимостью, или объясняется тем, что специфические условия, подчеркнутые, например, правом германским, идея общности плодов земли и самой земли у нас были налицо» 11 Розин Н. Н. Указ. соч.С. 173. .

В настоящее время право причинения вреда общественным отношениям обусловливается скорее идеологическими, политическими интересами, нежели положениями, формулируемыми институтом крайней необходимости. Можно проследить логику развития законодательной мысли, устанавливающей освобождение от ответственности за причинение вынужденного вреда правоохраняемым благам в различные исторические периоды.

История крайней необходимости в российском уголовном праве тесно связана с историей развития общего учения о преступлении. Этимология самого понятия преступления неразрывно связана с представлением о переходе через некий рубеж, предел либо границу. Официально устанавливая границы дозволенного поведения, уголовный закон одновременно определяет ту черту, нарушение которой считается преступлением. Развитие учения о преступлении неизбежно приводит к спорам следующего характера: можно ли считать преступлением, скажем, поступок женщины, когда она, спасаясь от насильника, выламывает дверь в чужую квартиру; или действия лица, который, защищая собственный дом от пожара, разрушает примыкающие к нему соседские строения; или действия лица, связанные с убийством напавшей на него собаки?

В этих случаях сущность спора всегда была направлена на решение одного вопроса: содержит ли подобное деяние признак общественной опасности? В случае положительного ответа на этот вопрос действия лица являются преступными, и лицо на общих основаниях должно быть привлечено к ответственности. Эту ступень развития российской уголовно-правовой мысли можно обнаружить в Соборном Уложении царя Алексея Михайловича.

В ст. 282 главы X Уложения можно встретить норму следующего содержания: «А кто собаку убьет ручным боем, бороняся от себя, и ему за ту собаку не платить, и в вину его того не ставить» 11 Цит. по: Таганцев Н. С. Указ. соч.С. 214. Законодательная конструкция этой уголовно-правовой нормы свидетельствует о том, что вопросы привлечения к ответственности лиц, причинивших вынужденный вред общественным и личным интересам, носят партикулярный характер, а общей нормы, предусматривающей ответственность за причинение вреда охраняемым интересам в подобных случаях, еще не существует. При этом всякий раз, когда менялся источник опасности, угрожающей общественным и личным интересам (например, когда лицо оборонялось не от собаки, а, скажем, от напавшего на него быка), создавался новый судебный прецедент, который ложился в основу разрешения аналогичного спора.

Со временем практика разрешения споров подобного содержания выработала ряд общих критериев, по которым следовало определять наличие правомочий на причинение вреда охраняемым законам интересам. Воинский устав Петра I, предусматривая ответственность за истребление чужого имущества, одновременно указывает на обстоятельство, исключающее ответственность за нарушение установленного запрета: «разве по необходимой нужде востребуется и на то позволится» (артикул 180 Воинского устава). Согласно артикулу 154 к убийству отнесены случаи, когда деяние совершено «без нужды и смертного страха». В толковании к артикулу 195 указывалось: «Наказание воровства обыкновенно умаляется, или весьма оставляется, ежели кто из крайнего голода, нужды, которую он доказать сумеет, съестное или питейное, или иное что не великой цены украдет» 22 Там же. С. 214. .

Со временем появляется необходимость общей правовой регламентации действий, связанных с причинением вреда правоохраняемым объектам. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. определяло крайнюю необходимость как самостоятельный институт Общей части уголовного права.

В Уложении указывалось: «Не почитается преступным деяние, учиненное для спасения жизни своей или другого лица от произошедшей вследствие угрозы, незаконного принуждения или иной причины опасности, в то самое время другим средством неотвратимой. При тех же условиях не почитается преступным деяние, учиненное для ограждения здоровья, свободы, целомудрия или иного личного или имущественного блага, если учинивший имел достаточное основание считать причиняемый им вред маловажным сравнительно с охраняемым благом» 11 Проект нового Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. СПб., 1844.С. 29. .

Уголовное уложение 1903 г. различало два вида крайней необходимости. В одном случае лицо освобождалось от уголовной ответственности вследствие того, что деяние было совершено в обстановке устранения смертельной опасности, в другом — освобождение от ответственности было обусловлено стремлением лица предотвратить опасность, угрожающую конкретному правовому благу.

Согласно ст. 46 Уложения не почиталось преступлением деяние, учиненное для спасения собственной жизни или жизни другого лица от опасности, которая произошла вследствие угрозы незаконного принуждения или иной причины, и которая была неотвратима в то время другими средствами. Наказание исключалось по причине отсутствия общих условий вменения.

Не считалось также преступлением деяние, учиненное для спасения здоровья, свободы, целомудрия, и иного личного или имущественного блага своего или другого лица от опасности, которая произошла вследствие угрозы незаконного принуждения или иной причины и которая была неотвратима в то самое время другими средствами, если учинивший деяние имел достаточные основания считать причиняемый им вред маловажным сравнительно с охраняемым благом 11 См.: Уголовное уложение, высочайше утвержденное 22 марта 1903 года.М., 1903.С. 28. .

В законе, кроме того, делалась оговорка, что изложенные постановления не применяются в тех случаях, когда само уклонение от опасности составляет преступное деяние.

Уложение 1903 г. предусматривало крайнюю необходимость, возникающую в сфере государственной службы. В ст. 637 Уложения указывалось: «Не почитается превышением власти, когда служащий в каких-либо чрезвычайных обстоятельствах учинит по службе действие, не предоставленное ему законом или возложенным на него поручением, которое было необходимо ввиду государственной пользы, или по настоятельности дела не могло быть отложено до получения на то разрешения без видимой опасности или вреда для службы» 22 Там же. С. 63. .

Вызывает интерес тот факт, что большинство русских юристов признавало возможность спасения собственной жизни за счет гибели другого человека.

А. Лохвицкий в качестве примера крайней необходимости приводит следующие случаи. «Стая волков преследует двух едущих в санях, один из них ввиду неизбежной смерти хватает товарища и бросает животным, чтобы задержать их и иметь время ускакать, или, что случается часто, во время кораблекрушения на лодке нет места всем, кому угрожает смерть. Один из оставшихся сталкивает в воду впереди стоящего, чтобы захватить его место» 33 Лохвицкий А. Курс уголовного права. СПб., 1871.С. 127. .

В науке уголовного права преобладали теории субъективного обоснования крайней необходимости.

Н.Д. Сергеевский считал состояние крайней необходимости одной из причин, уничтожающей вменяемость, поскольку лицо, действующее в таком состоянии, лишается возможности «руководствоваться нормами права» 44 Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право. Часть Общая. СПб., 1905.С. 265. . Н. С. Таганцев ненаказуемость деяний, совершенных в состоянии крайней необходимости, объяснял «юридическим свойством» таких действий. Поскольку крайняя необходимость является средством борьбы за право, субъект не нуждается в наказании. Побуждения, которыми руководствуется деятель, делают наказание совершенно бессмысленным. Его применение в таких случаях является «бесцельным и с точки зрения преступника, и в интересах общества» 11 Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Часть Общая. В 2 т.Т. 2. СПб., 1902.С. 549 — 550. Г. Е. Колоколов обосновывал ненаказуемость крайней необходимости тремя обстоятельствами: во-первых, бесцельностью наказания с точки зрения общего и специального предупреждения; во-вторых, невозможностью требовать от среднего гражданина героизма, позволившего бы ему перенести опасность, не перелагая ее на другое лицо: в-третьих, бессилием карательной угрозы удержать лицо от совершения преступного деяния в состоянии крайней необходимости 22 См.: Колоколов Г. Е. Уголовное право. Курс лекций. М., 1894 — 1895.С. 183. .

Институт крайней необходимости был воспринят советским уголовным правом.

Статья 20 УК РСФСР 1922 г. гласила: «Не подлежит наказанию уголовно наказуемое деяние, совершенное для спасения жизни, здоровья или иного личного или имущественного блага, своего или другого лица от опасности, которая была неотвратима при данных обстоятельствах другими средствами, если причиненный при этом вред является менее важным по сравнению с охраняемым».

Защиту общественных интересов актом крайней необходимости допускали Основные начала уголовного законодательства 1924 г., которые в ст. 9 предусматривали защиту в состоянии крайней необходимости советской власти и революционного порядка. В дальнейшем это постановление было воспроизведено всеми кодексами союзных республик, изданными на их основе. Согласно У К РСФСР 1926 г. совершение деяния в состоянии крайней необходимости устраняло применение мер социальной защиты.

Статья 13 УК РСФСР 1926 г. содержала следующие указания: «Меры социальной защиты не применяются вовсе к лицам, совершившим действия, предусмотренные уголовным законом, если судом будет признано, что эти действия совершены лишь в состоянии необходимой обороны, против посягательства на советскую власть либо на личность, либо права обороняющегося или другого лица, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны. Меры социальной защиты не применяются, когда те же действия совершены для отвращения опасности, которая была неотвратима при данных обстоятельствах другими средствами, если при этом вред являлся менее важным по сравнению с предупрежденным вредом».

К числу недостатков первого советского УК следует отнести то, что действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, равно как и при необходимой обороне, признавались общественно опасными, хотя и не влекли применения мер социальной защиты. Указание на общественно опасный характер действий при крайней необходимости было исключено из редакции ст. 13 УК РСФСР 1926 г. постановлением ВЦИК и СНК от 6 июня 1927 г.

В УК РСФСР 1960 г. институту крайней необходимости была посвящена ст.14: «Не является преступлением действия, хотя и подпадающие под признаки деяния, предусмотренного Особенной частью настоящего Кодекса, но совершенные в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, угрожающей интересам Советского государства, общественным интересам, личности и правам данного лица или других граждан, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами и если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный вред».

Анализ тенденций развития отечественного и зарубежного законодательства показывает, что крайняя необходимость традиционно рассматривается в двух качествах:

1) обстоятельства, устраняющего вменяемость (предполагается, что состояние смертельной опасности поражает волевой критерий вменяемости);

2) рационалистического принципа перевешивающего значения меньшего зла.

1.2 Понятие и социальная сущность крайней необходимости

В юридической литературе содержится немало определений крайней необходимости, раскрывающих ее социальные и юридические признаки. Большинство авторов обращают внимание на исключительность складывающейся ситуации. Нередко учитывается возможность устранения опасности путем причинения вреда менее ценному благу.

Н.Н. Розин определял крайнюю необходимость как такое положение деятеля, где для спасения известного блага или осуществления известного интереса единственным выходом является нарушение другого блага или интереса 11 См.: Розин Н. Н. Указ. соч.С. 21. .

А.А. Пионтковский рассматривал крайнюю необходимость как такое положение лица, в котором оно только путем совершения какого-либо деяния, по внешнему характеру действия не заключающего в себе признаков необходимой обороны, может предотвратить грозящую опасность для каких-либо охраняемых законом интересов 22 См.: Уголовное право. Общая часть. М., 1938.С. 291. .

По мнению С. А. Домахина крайняя необходимость — это «такое состояние, при котором лицо путем причинения вреда охраняемым правом интересам предотвращает больший вред, грозящий государственным, общественным или индивидуальным интересам от неотвратимой иным путем непосредственной и реальной опасности» 33 Домахин С. А. Крайняя необходимость по советскому уголовному праву. М., 1955.С. 14. .

Ю.В. Баулин формулирует понятие крайней необходимости следующим образом: это вынужденное совершение гражданином действий, заведомо связанных с причинением вреда объектам уголовно-правовой охраны, с целью устранения опасности, угрожающей правоохраняемым индивидуальным или коллективным интересам, если эта опасность в данной обстановке не могла быть устранена другими средствами и если причиненный вред соответствовал характеру опасности и обстановке ее устранения 11 См.: Баулин Ю. В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Харьков, 1991.С. 322. .

Э.Ф. Побегайло считает, что крайняя необходимость — такое состояние, когда лицо для отвращения опасности, угрожающей законным интересам данного лица или иных лиц, интересам общества и государства, причиняет вред интересам третьих (посторонних) лиц при условии, что грозящая опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами, и причиненный вред менее значителен по сравнению с предотвращенным 22 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации /Под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева.М., 1999.С. 82. .

Крайняя необходимость может рассматриваться как право на совершение запрещенного нормами права деяния; как нарушение одного правоохраняемого интереса с целью осуществления другого, более значимого; как средство предотвращения опасности, грозящей правоохраняемому интересу; как право на причинение вреда охраняемым законом интересам и т. д.

Анализ различных точек зрения, сложившихся по этой проблеме, позволяет сделать вывод о том, что крайняя необходимость — это такая обстановка, при которой лицо, столкнувшееся с опасностью, угрожающей его законным интересам, интересам общества, государства или иных лиц, в силу необходимости ее устранения имеет право на причинение вынужденного, разумного вреда иным, менее значимым охраняемым законом интересам.

Столкновение с опасностью — характерный признак крайней необходимости. Нельзя говорить о крайней необходимости, когда опасность, угрожающая правоохраняемому интересу, в действительности существует, однако этот факт не осознается лицом, способным принять меры к ее предотвращению. Нельзя привлечь к уголовной ответственности лицо, которое в силу лежащей на нем обязанности должно было принять меры к устранению опасности, но не сделало этого, так как не осознавало факта наличия опасности. Стоит полагать, что столкновение с опасностью происходит в момент, когда лицо осознает возможность выбора дальнейшего поведения: либо совершить действия, направленные на защиту правоохраняемого интереса, либо уклониться от совершения требуемых действий.

Крайняя необходимость — это прежде всего право причинения вреда. В данном случае речь идет о субъективном праве. Под субъективным правом принято считать установленную законом меру возможного поведения субъекта. Лицо может реализовать свое право, однако вполне может и пренебречь им. Основанием возникновения права причинения вреда в состоянии крайней необходимости является наличие опасности, угрожающей правоохраняемым интересам.

По своей социальной характеристике вред, причиняемый при крайней необходимости, является вынужденным. Посягательство на правоохраняемые интересы обуславливается объективно складывающимися обстоятельствами. На вынужденный характер действий, совершаемых в состоянии крайней необходимости, указывали различные исследователи.

А.Е. Кистяковский основание ненаказуемости действий при крайней необходимости видел в том, что «субъект, находясь под давлением настоящей, крайней, ничем другим, кроме правонарушения, неотвратимой опасности, теряет в этом случае свободу самоопределения, в каковом состоянии несвободы и совершает правонарушение» 11 Кистяковский А. Е. Элементарный учебник общего уголовного права. Часть Общая. Киев, 1882.С. 397. .

М.С. Гринберг обоснованно отмечал, что «крайняя необходимость есть вынужденное состояние. Таково не только правовое, но и обычное, житейское значение этого термина» 22 Гринберг М. С. Проблема производственного риска в уголовном праве. М., 1963.С. 126. Аналогичного мнения придерживается Ю. В. Баулин 33 См.: Баулин Ю. В. Указ. соч.С. 322. И действительно, категории «крайность» и «необходимость» вполне заменимы общим понятием «вынужденность». Вред, причиняемый в условиях крайней необходимости, признается обоснованным только в случае, если субъект действовал под влиянием негативно складывающейся обстановки.

Вред, причиняемый в состоянии крайней необходимости должен быть целесообразным и разумно обоснованным. Это требование означает, что при устранении опасности лицо должно стремиться к причинению наиболее выгодного вреда. Если лицо сознательно нарушает этот принцип, т. е. умышленно отступает от меры необходимости, то при соответствующих условиях оно привлекается к уголовной ответственности.

Принцип рациональной обоснованности ранее не включался в систему признаков, определяющих природу крайней необходимости. Вместе с тем на необходимость учета целесообразности действий, предпринятых в состоянии крайней необходимости, настаивали некоторые ученые, занимавшиеся изучением частных случаев крайней необходимости.

В. Ткаченко в одной из публикаций формулирует вывод о том, что «в социальном отношении действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, общественно целесообразны» 11 Ткаченко В. Крайняя необходимость//Социалистическая законность. 1981. № 10.С. 35. . А. Д. Кейлин, исследовавший проблемы морского права, обоснованно отмечает: «Намеренность и разумность действий при общей аварии выражается в том, что хотя бы эти действия и причиняют вред или ущерб или приводят к расходам, они имеют в виду сохранность от гибели судна или груза. То есть дают возможность путем убытков меньших избежать убытков больших. Разумно произведенные действия могут в силу тех или других причин не дать полезного результата, и устранение опасности может последовать в силу других обстоятельств. Однако при разумности действий отсутствие полезного результата значения не имеет» 22 Кейлин А. Д. Советское морское право. М., 1954.С. 280. Ю. Н. Ерофеев, определяя круг обстоятельств, исключающих уголовную ответственность за незаконную охоту, утверждал: «Причинение вреда менее важному интересу, позволяющее ликвидировать опасность для интереса более важного, признается деянием уголовно ненаказуемым, общественно полезным и целесообразным» 11 Ерофеев Ю. Н. Крайняя необходимость и незаконная охота//Направления уголовной политики в борьбе с преступностью. Свердловск, 1986.С. 76. .

Признак рациональной обоснованности является основополагающим признаком крайней необходимости. Положения о крайней необходимости в основном содержат руководящие указания на то, что в ситуации выбора поведения, возникающего вследствие столкновения с опасностью, угрожающей интересам личности, общества, государства, субъекту следует поступать так, как это наиболее оптимально, разумно и выгодно. Социальный смысл института крайней необходимости раскрывается через известную формулу: правомерно то, что целесообразно.

Стоимость уникальной работы