Процессуальная революция от ВС РФ: представителем в суде может быть не только физическое, но и юридическое лицо. Может ли юридическое лицо быть представителем в суде

Гражданская коллегия ВС РФ приняла судебный акт, который способен перевернуть традиционные взгляды отечественной юриспруденции на институт процессуального представительства: Определение ВС РФ от 27.09.2016 № 36-КГ16-10. Произошло ни много ни мало следующее: ВС РФ признал за юридическим лицом право быть представителем в суде.

Выбор безграничен

Текст судебного акта однозначно свидетельствует о том, что дело было передано именно для решения этого интересного вопроса. То есть данная правовая позиция не носила второстепенного характера. Выражаясь красивым юридическим языком, она является ratio decidendi (сущностью решения), а не obiter dictum (попутно сказанным).

Суть спора, ставшего предметом изучения ВС РФ, сводилась к следующему.

Гражданин Медведев А.С. выдал ООО «Юрколлегия» доверенность на представление интересов в суде. Для реализации своих полномочий ООО «Юрколлегия» оформило доверенность на имя Комарова А.С., уполномочив его совершать от имени ООО «Юрколлегия» процессуальные действия. Таким образом, сложилась следующая структура правовых связей:

–лицо, участвующее в деле – Медведев А.С.;

–представитель Медведева А.С. (по доверенности) – ООО «Юрколлегия»;

–представитель ООО «Юрколлегия» (по доверенности) – Комаров А.С.

Комаров А.С., действуя как представитель ООО «Юрколлегия», подписал апелляционную жалобу «Медведев А.С». Суд апелляционной инстанции оставил жалобу без рассмотрения по существу. Суд указал, что по смыслу ст. 49 ГПК РФ представителями в суде могут быть только физические лица, в связи с чем жалоба, подписанная представителем от имени юридического лица, которому выдана доверенность на представление интересов Медведева А.С., не соответствует требованиям ч. 3 ст. 322 ГПК РФ.

Однако ВС РФ не согласился с мнением суда апелляционной инстанции. Гражданская коллегия указала, что положения ст. 49 ГПК РФ «Лица, которые могут быть представителями в суде» не содержат указания на то, что представителем в суде может являться только физическое лицо. Данная норма права предусматривает, что лицо, представляющее интересы в суде, должно быть дееспособным и его полномочия должны быть оформлены надлежащим образом. Равным образом юридические лица не включены в перечень лиц, которые не могут являться представителями в суде, что прямо следует из содержания ст. 51 ГПК РФ. ВС РФ также обратил внимание, что ст. 37 ГПК РФ наравне с физическими лицами наделяет гражданской дееспособностью и юридических лиц.

Проанализировав указанные выше нормы и общие принципы гражданского судопроизводства, ВС РФ пришел к выводу, что если лицо способно своими действиями осуществлять процессуальные права и выполнять процессуальные обязанности от своего имени, то оно способно делать это и от чужого имени (если ему прямо не запрещено быть представителем в силу его должностного положения), поскольку юридическое лицо, способное своими собственными действиями осуществлять процессуальные права и выполнять процессуальные обязанности, не может быть ограничено в выборе, от своего или от чужого имени ему действовать, если оно наделено соответствующими полномочиями, оформленными в предусмотренном законом порядке. При таких обстоятельствах вывод суда апелляционной инстанции о том, что ООО «Юрколлегия» не может быть представителем в суде, является неверным, завершил свои рассуждения ВС РФ.

Роль позиции ВС РФ

Какую роль способна сыграть указанная правовая позиция? Прежде всего, стоит отметить, что позиция, на которую встал ВС РФ в указанном деле, может быть распространена не только на гражданский, но и на арбитражный процесс. Дело в том, что положения АПК РФ, регулирующие вопросы процессуального представительства содержат формулировки, аналогичные формулировкам ГПК РФ. При таких обстоятельствах с высокой долей вероятности можно утверждать, что нормы ст. 43, 59 и 60 АПК РФ вполне могут быть истолкованы таким образом, что они допускают участие представителя, являющегося юридическим лицом.

Заслуживает ли одобрения позиция, на которую встал ВС РФ? В принципе, серьезных теоретических препятствий для признания за юридическим лицом возможности быть представителем в суде (процессуальная трансдееспособность) мы не видим. При желании конструкция юридического лица может найти свое применение и в институте судебного представительства. Но существует ли в этом необходимость? Появление такого субъекта права, как юридическое лицо, во многом было обусловлено потребностями имущественного оборота. На определенном уровне экономического развития стало удобно, точнее просто необходимо, появление субъекта, отличного от физического лица.

В то же время нельзя забывать, что конструкция юридического лица служит сугубо утилитарным целям, а допустимость ее использования в тех или иных отраслях права зависит о того, насколько специфика тех или иных общественных отношений подразумевает целесообразность ее использования. Например, сегодня в гражданском праве такой субъект, как юридическое лицо, является необходимым, но в уголовном праве мы легко обходимся и еще долго будем обходиться без такого субъекта преступления (хотя подобный опыт известен в некоторых зарубежных правопорядках). Это объясняется как традициями российского уголовного закона и науки, так и тем фактором, что с точки зрения функционального подхода эту роль у нас играет административная ответственность.

Применительно к процессуальному праву мы придерживаемся мнения, что появление представителя – юридического лица является нецелесообразным, за исключением редких случаев, прямо предусмотренных законом. Хотя и применительно к этим редким случаям мы бы лучше предпочли модель так называемого процессуального истца, а не представителя (ст. 52–53.1 АПК РФ; ст. 45, 46 ГПК РФ). Конечно, можно привести примеры, свидетельствующие о возможных преимуществах и удобствах как для самого представляемого, выдавшего доверенность процессуальному представителю – юридическому лицу, так для такого юридического лица. Это в первую очередь относится к снижению трансакционных издержек и повышению гибкости в вопросе, касающемся переоформления полномочий представителя. Однако вряд ли эти примеры являются настолько важными и широко распространенными, чтобы ради этого признавать за юридическим лицом процессуальную трансдееспособность.

Представление интересов в суде неразрывно связано с деятельностью определенного физического лица. Какое бы юридическое лицо ни было указано в доверенности, в суд придет человек и, прилагая свои усилия, будет отстаивать интересы участвующего в деле лица. На качество его деятельности никак не повлияет тот факт, выдал ли доверитель доверенность непосредственно на него или на связанное с ним юридическое лицо. В равной степени появление процессуальных представителей – юридических лиц не способно сыграть какую-либо положительную роль для повышения качества правосудия. В такой ситуации искусственно умножать юридические сущности и усложнять институт судебного представительства, на наш взгляд, нет никакого смысла. Также не следует забывать, что, допустив в процесс представителя – юридическое лицо, мы создаем дополнительные трудности, связанные с проверкой полномочий физических лиц, действующих от имени такого юридического лица.

Однако, выбирая между ограничительным и буквальным толкованием ст. 49 ГПК РФ, судьи ВС РФ предпочли буквальное толкование, хотя, по нашему мнению, более правильным было бы исходить из ограничительного толкования, признавая, что законодатель имел в виду не просто дееспособное лицо, а именно дееспособное физическое лицо. Более того, мы уверены, что ни разработчики ГПК РФ, ни сами законодатели даже представить себе не могли, что в ст. 49 ГПК РФ они открыли дорогу представителю – юридическому лицу. Избранный ВС РФ подход, на наш взгляд, подрывает концептуальные основы, заложенные в ГПК РФ. В равной степени он способствует разрыву фидуциарных отношений между доверителем и поверенным, поскольку создает дополнительные возможности для возникновения ситуации, когда доверитель вовсе не будет знать, кто конкретно защищает его интересы в суде. Если в арбитражном процессе такой подход хоть как-то можно обосновать, то применительно к гражданскому процессу это является неверным. Доверчивые граждане намного вероятнее могут стать заложниками недобросовестных юридических фирм, направляющих на процесс неквалифицированных и неподготовленных лиц.

Неопределенность нужно устранить

Завершая освещение комментируемой позиции, хочется обратить внимание на поднятую проблему разработчиков единого ГПК РФ. Я искренне надеюсь, что единый Гражданский процессуальный кодекс не обойдет данный вопрос стороной. Вне зависимости от того, в пользу какого подхода склонится чаша весов, необходимо устранить неопределенность и дать четкий ответ о процессуальной трансдееспособности юридического лица.

Не разделяя правовую позицию ВС РФ, мы вместе с тем не можем не признать, что ВС РФ правильно разрешил спор по существу. Ведь суд апелляционной инстанции фактически лишил заявителя права на судебную защиту. Можно предположить, что именно желание исправить фундаментальную ошибку и восстановить справедливость подвигло ВС РФ на столь смелую правовую позицию. Но, если бы мы оказались на месте судей ВС РФ, мы все же привели бы иные мотивы для отмены судебного акта.

Очевидно, что апеллянт стал заложником неопределенности положений ст. 49 ГПК РФ и безответственности судей апелляционной инстанции. Обжалуя решение, апеллянт предпринял все необходимые действия, чтобы соблюсти требования ГПК РФ к содержанию и порядку подачи апелляционной жалобы. Между тем апелляционный суд, вместо того чтобы устранить сомнения относительно полномочий лица, подписавшего апелляционную жалобу, возвратил ее без рассмотрения по существу. В такой ситуации суд апелляционной инстанции вопреки задачам гражданского судопроизводства своими действиями лишил апеллянта права на пересмотр решения суда первой инстанции в апелляционном порядке. Хотя по смыслу ст. 49 ГПК РФ юридическое лицо не может являться представителем при наличии имеющейся в материалах дела доверенности, суду апелляционной инстанции следовало разъяснить апеллянту положения указанной нормы, выяснить его мнение относительно подачи апелляционной жалобы и при необходимости предоставить ему разумной срок для оформления полномочий представителя в установленном законом порядке. Поскольку этого сделано не было, определение об оставлении апелляционной жалобы без рассмотрения подлежало отмене.

Гражданская коллегия ВС РФ поразила меня обычно не свойственной ей креативом и смелостью. Ни много ни мало, ВС РФ признал за юридическим лицом право быть представителем в суде. Содержание судебного акта свидетельствует о том, что дело было передано именно для решения этого вопроса. То есть, данная правовая позиция не носила второстепенный характер и не была сказана «до кучи». Выражаясь красивым юридическим языком, она является ratio decidendi (сущностью решения), а не obiter dictum (попутно сказанным).

Речь идет об Определении от 27.09.2016 г. № 36-КГ16-10: http://www.vsrf.ru/stor_pdf.php?id=1477734

Фабула дела, сводилась к следующему.

Гражданин Медведем А.С. выдал ООО «Юрколлегия» доверенность на представление интересов в суде. Для реализации своих полномочий ООО «Юрколлегия» оформило доверенность на имя Комарова А.С., уполномочив его совершать от имени ООО «Юрколлегия» процессуальные действия. Таким образом, сложилась следующая структура правовых связей:

1) лицо, участвующее в деле - Медведев А.С.;

2) представитель Медведем А.С. (по доверенности) - ООО «Юрколлегия»;

3) представитель ООО «Юрколлегия» (по доверенности) - Комаров А.С.

Комарова А.С., действуя как представитель ООО «Юрколлегия», подписал апелляционную жалобу Медведев А.С.

Суд апелляционной инстанции оставил жалобу без рассмотрения по существу. Суд указал, что по смыслу ст. 49 ГПК РФ представителями в суде могут быть только физические лица, в связи с чем, жалоба, подписанная представителем от имени юридического лица, которому выдана доверенность на представление интересов Медведева А.С., не соответствует требованиям ч. 3 ст. 322 ГПК РФ.

Однако ВС РФ не согласился с мнением суда апелляционной инстанции, мотивирую свою позицию следующим (текст выделен мной):

«Как предусмотрено ст. 49 ГПК РФ, представителями в суде могут быть дееспособные лица, имеющие надлежащим образом оформленные полномочия на ведение дела.

Таким образом, положения ст. 49 ГПК РФ не содержат указания на то, что представителем в суде может являться только физическое лицо. Данная норма права предусматривает, что лицо, представляющее интересы в суде, должно быть дееспособным и его полномочия должны быть оформлены надлежащим образом.

Дееспособность юридического лица (способность своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их) возникает одновременно с его правоспособностью.

В соответствии с п. 3 ст. 49 ГК РФ правоспособность юридического лица возникает с момента внесения в единый государственный реестр юридических лиц сведений о его создании и прекращается в момент внесения в указанный реестр сведений о его прекращении.

Ч. 1 ст. 37 ГПК РФ также наделяет организации гражданской процессуальной дееспособностью - способностью своими действиями осуществлять процессуальные права, выполнять процессуальные обязанности и поручать ведение дела в суде представителю.

Из общих принципов осуществления гражданского судопроизводства и содержания приведенных норм права следует, что если лицо способно своими действиями осуществлять процессуальные права и выполнять процессуальные обязанности от своего имени, то оно способно делать это и от чужого имени (если ему прямо не запрещено быть представителем в силу его должностного положения).

Лица, которые не могут быть представителями в суде, указаны в ст. 51 ГПК РФ, ими являются судьи, следователи, прокуроры, за исключением случаев участия их в процессе в качестве представителей соответствующих органов или законных представителей. Данный перечень является исчерпывающим, юридические лица (организации) в нем не указаны.

Юридическое лицо, способное своими собственными действиями осуществлять процессуальные права и выполнять процессуальные обязанности, не может быть ограничено в выборе: от своего или от чужого имени ему действовать, если оно наделено соответствующими полномочиями, оформленными в предусмотренном законом порядке.

При таких обстоятельствах вывод суда апелляционной инстанции о том, что ООО "Юрколлегия" не может быть представителем в суде, является неверным».

Заслуживает ли одобрения позиция, на которую встал ВС РФ?

В принципе, серьезных теоретических препятствий для признания за юридическим лицом возможности быть представителем в суде (процессуальная трансдееспособность) я не вижу. При желании конструкция юридического лица может найти свое применение и в институте судебного представительства. Но существует ли в этом необходимость?

Появление такого субъекта права как юридическое лицо во многом было обусловлено потребностями имущественного оборота. На определенном уровне экономического развития стало удобно или точнее просто необходимо появление субъекта, отличного от физического лица. В то же время нельзя забывать, что конструкция юридического лица служит сугубо утилитарным целям, а допустимость ее использования в тех или иных отраслях права зависит о того, насколько специфика тех или иных общественных отношений подразумевает целесообразность ее использования. Например, сегодня в гражданском праве такой субъект как юридическое лицо является необходимым, но в уголовном праве мы легко без него обходимся и еще долго будем обходиться.

Применительно к процессуальному праву я придерживаюсь мнения, что появление представителя-юридического лица является нецелесообразным, за исключением редких случаев прямо предусмотренных законом. Конечно, можно привести примеры, свидетельствующие о возможных преимуществах и удобствах как для самого представляемого, выдавшего доверенность процессуальному представителю-юридическому лицу, так для такого юридического лица. Однако вряд ли эти примеры являются настолько важными и широко распространёнными, чтобы ради этого признавать за юридическим лицом процессуальную трансдееспособность. Представление интересов в суде неразрывно связано с деятельностью определенного физического лица. Какое бы юридическое лицо ни было указано в доверенности, в суд придет человек и прилагая свои усилия, будет отстаивать интересы участвующего в деле лица. На качество его деятельности никак не повлияет тот факт, выдал ли доверитель доверенность непосредственно на него или связанное с ним юридическое лицо. В равной степени, появление процессуальных представителей-юридических лиц не способно сыграть какую-либо положительную роль для повышения качества правосудия. В такой ситуации искусственно умножать юридические сущности и усложнять институт судебного представительства, на мой взгляд, нет никакого смысла. Также не следует забывать, что, допустив в процесс представителя-юридическое лицо, мы создаем дополнительные трудности, связанные с проверкой полномочий физических лиц, действующих от имени такого юридического лица.

Однако выбирая между ограничительным и буквальным толкованием ст. 49 ГПК РФ судьи ВС РФ предпочли буквальное толкование, хотя, на мой взгляд, более правильным было бы исходить из ограничительного толкования, признавая, что законодатель имел в виду не просто «дееспособное лицо», а именно «дееспособное физическое лицо». Более того, я уверен, что ни разработчики ГПК РФ, ни сами законодатели даже представить себе не могли, что в ст. 49 ГПК РФ они открыли дорогу представителю-юридическому лицу.

Вместе с тем, нельзя не признать, что ВС РФ правильно разрешил спор по существу. Ведь суд апелляционной инстанции фактически лишил заявителя права на судебную защиту. Можно предположить, что именно желание исправить фундаментальную ошибку и восстановить справедливость сподвигло ВС РФ на столь смелую правовую позицию. Но если бы я оказался на месте судей ВС РФ, я всё же привел иные мотивы для отмены судебного акта.

Очевидно, что апеллянт стал заложником неопределённости положений ст. 49 ГПК РФ и безответственности судей апелляционной инстанции. Обжалуя решение, апеллянт предпринял все необходимые от него действия, чтобы соблюсти требования ГПК РФ к содержанию и порядку подачи апелляционной жалобы. Между тем, апелляционный суд, вместо того, чтобы устранить сомнения относительно полномочий лица, подписавшего апелляционную жалобу, возвратил ее без рассмотрения по существу. В такой ситуации суд апелляционной инстанции, вопреки задачам гражданского судопроизводства, своими действиями лишил апеллянта права на пересмотр решения суда первой инстанции в апелляционном порядке. Хотя по смыслу ст. 49 ГПК РФ юридическое лицо не может являться представителем, при наличии имеющейся в материалах дела доверенности, суду апелляционной инстанции следовало разъяснить апеллянту положения указанной нормы, выяснить его мнение относительно подачи апелляционной жалобы и при необходимости предоставить ему разумной срок для оформления полномочий представителя в установленном законом порядке. Поскольку этого сделано не было, определение об оставлении апелляционной жалобы без рассмотрения подлежало отмене.

Вы не можете представлять свои интересы в суде самостоятельно или хотите прибегнуть к услугам адвоката или другого компетентного лица в области юриспруденции, либо вы защищаете в суде интересы своих детей и т. д.

О чем:

Из этой инструкции вы узнаете, что такое представительство, как оно должно быть оформлено, кто может быть представителем, каковы возможные полномочия представителя

Инструкция:

Что такое представительство в суде

Это деятельность, которая осуществляется от имени и в интересах лиц, участвующих в деле: сторон, третьих лиц, заявителей и иных заинтересованных лиц, прокурора, государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов.

Полномочия представителя должны быть выражены в доверенности, выданной и оформленной в соответствии с законом.
Граждане могут вести свои дела в суде лично или через представителей, при этом личное участие не лишает права иметь по этому делу представителя.

Кто может быть быть представителем

Дееспособные лица, у которых есть надлежащим образом оформленные полномочия на ведение дела. Исключения составляют (кроме случаев участия их в процессе в качестве представителей соответствующих органов или законных представителей):

• судьи;
• следователи;
• прокуроры.

Доверенности, которые выдают граждане, могут быть удостоверены либо нотариусом, либо:

• организацией, в которой работает или учится доверитель;
• жилищно-эксплуатационной организацией по месту жительства доверителя;
• администрацией учреждения социальной защиты населения, в котором находится доверитель или стационарного лечебного учреждения, в котором доверитель находится на лечении;
• командиром (начальником) воинской части, соединения, учреждения, военно-учебного заведения - если доверенности выдаются военнослужащими, сотрудниками этих организаций или членами их семей;
• начальником места лишения свободы, если доверенности выдаются лицами, находящимися в заключении.

Если доверенность выдается от имени организации, то в ней должна присутствовать подпись руководителя (или уполномоченного на это лица) и печать организации.

Право адвоката на выступление в суде в качестве представителя должно быть удостоверено ордером, выданным соответствующим адвокатским образованием.

Законные представители должны предъявлять суду документы, удостоверяющие их статус и полномочия.

Полномочия представителя: представитель вправе совершать от имени представляемого все процессуальные действия.
Нужно помнить, что есть ряд процессуальных действий, которые должны быть специально оговорены в доверенности, среди которых:

• подписание искового заявления и предъявление его в суд;
• передача спора на рассмотрение третейского суда;
• предъявление встречного иска;
• полный или частичный отказ от исковых требований, уменьшение их размера;
• признание иска;
• изменение предмета или основания иска;
• заключение мирового соглашения;
• передача полномочий другому лицу (передоверие);
• обжалование судебного постановления;
• предъявление исполнительного документа к взысканию;
• получение присужденного имущества или денег.

Полномочия представителя могут быть определены и в устном заявлении, занесенном в протокол судебного заседания, или письменном заявлении доверителя в суде.