Концепция открытого общества (антипод закрытого общества ) занимает особое место в политической философии британо-австрийского философа и методолога науки Карла Поппера и является выдающейся попыткой философского обоснования, оправдания возможности демократии.

Открытое общество (термин заимствован Поппером у французского философа Анри Бергсона) можно определить как систему общественного устройства, главными элементами которого являются гражданское общество , рыночная экономика (свободный рынок) и правовое государство (иначе, власть закона), в совокупности и тесной взаимосвязанности обеспечивающие свободу во всем многообразии ее проявлений (прежде всего личную). Открытое общество принципиально основано на власти закона - здесь в мирное время государственным служащим позволено руководствоваться только закрепленными правом интересами и нормами. Оно требует критического мышления, ему чуждо догматическое сознание. В открытом обществе за индивидами закреплено право принимать личные решения; более того, они «вынуждены принимать личные решения» и конкурировать за социальные статусы. Подобное общество постоянно испытывает себя и учитывает совершенные ошибки (посредством критической делиберации, предполагающей совместную, т.е. многими гражданами, оценку решений и рациональное обоснование альтернатив) в своих последующих действиях.

Однако продуктивнее всего открытое общество можно определить через противопоставление закрытому (тоталитарному) обществу как «магическому, племенному или коллективистскому», все институты которого основаны на «священной санкции - табу»; его лучшая аналогия - биологический организм. Вероятно существование множества закрытых обществ с самой разной судьбой и путями развития, но открытое общество может двигаться только вперед, если не хочет быть возвращено в неволю (выражение Джорджа Сороса, сторонника и популяризатора идей Поппера).

Закрытое общество формируют только «сверху» ради целенаправленного переустройства «всего и вся» в соответствии с некоторым идеальным проектом. Это путь утопической социальной инженерии , основанной на историцистских представлениях, но при отсутствии гарантий того, что «полная реконструкция нашего социального мира поведет нас сразу к работающей системе». Такая инженерия в условиях постоянно эволюционирующего общества и отсутствия свободы не имеет механизмов исправления допущенных ошибок, поскольку утопия принципиально не самокритична, обещая успех лишь при точном следовании идеальному проекту. Это требование уже само по себе невыполнимо. Духовные истоки закрытого общества Поппер находит в основном в философском наследии Платона, Гегеля и Маркса. Платон как теоретик «идеального государства», первый наиболее последовательный противник человеческой свободы и защитник тоталитаризма, сделал только правителя носителем абсолютной истины, допускающей тотальную справедливость, подавление инакомыслия, но выступающей против всяких изменений, ведущих к отходу от идеала (любое отклонение от идеала интерпретируется как упадок). Гегеля как образец «интеллектуальной нечестности» и « источник всего современного историцизма» Поппер критиковал за развитие многих идей Платона, за «непроницаемый догматизм», национализм («в форме историцистской идеи»), этатизм и пропаганду войны, «отождествление силы и права». Марксу ставятся в вину экономический детерминизм, фатализм, пропаганда классовой войны и призывы к насильственной революции. Поппер также отвергал претензии марксизма на научность: попытки марксизма открыть универсальные законы социального развития основаны на ложном понимании природы научного знания, не дающего в распоряжение людей абсолютной истины; кроме того, гипотезы марксистов были фальсифицированы (опровергнуты), а значит, и сам марксизм должен быть отвергнут; законов общественного развития в марксистском понимании не существует, есть только тенденции развития, имеющие конкретные основания. Поппера часто и небезосновательно упрекали в слишком эмоциональной критике философии Платона и Гегеля, однако нужно учитывать специфический интеллектуальный климат того времени, когда многие неблаговидные политические действия и жестокие преступления оправдывались ссылками на тексты «классиков» и «основоположников». Тем не менее, его доводы против марксизма до сих представляют серьезное интеллектуальное препятствие для обоснования «научности» этого учения.

При движении к открытому обществу утопическая социальная инженерия неприемлема. Вместо нее Поппер предложил метод «piecemeal social engineering» [англ.], т.е. такую технологию социального конструирования (реформирования), которая обусловлена текущими потребностями общества и состоит в постепенном, последовательном осуществлении социальных преобразований и накоплении политического знания. Приверженец данного подхода не стремится сразу воплотить величайшее благо для наибольшего числа людей, а разрабатывает пути выявления социальных недугов для борьбы с ними, его цель - «наименьшее количество страданий». Постепенное решение по сути технических социальных проблем методом проб и ошибок оставляет возможность для дальнейшей коррекции. Это в некотором смысле «негативный утилитаризм» (хотя сам Поппер выступал против такого названия предложенного им принципа, считая его совершенно другим, основанным на иных познавательных основаниях), поскольку он ориентирует по преимуществу на исправление несчастья, зла, а не на обеспечение «величайшего блага для наибольшего числа людей». Достижение блага в итоге предполагается, но начинается данный путь с избавления от бед и несчастий, которые являются гораздо более универсальным человеческим опытом, нежели благо и счастье.

Поппер не абсолютизировал свободу, демократию и толерантность (терпимость), понимая, что на практике это может привести к противоположным результатам. Кстати, концепция демократии - правление посредством обсуждения - у этого мыслителя отличается от ее классического прочтения как правления большинства. Он считал демократию лучшим средством, обеспечивающим ненасильственный гражданский контроль над лидерами и мирную смену правительства, равно как и оптимальной основой для реформ (этим устанавливается связь демократии с властью закона). Кроме того, он допускал некоторые социал-демократические цели и мероприятия.

Общество как социальная система организуется изнутри социальной структурой, а извне - окружающей средой. Общество бывает открытое и закрытое - понятия, введённые К. Поппером для описания культурно-исторических и политических систем, характерных для различных обществ на разных этапах их развития.

Закрытое общество - по К. Попперу - тип общества, характеризующийся статичной социальной структурой, ограниченной мобильностью, неспособностью к инновациям, традиционализмом, догматичной авторитарной идеологией (имеет место система, когда большинство членов общества охотно принимают те ценности, которые им предназначены, обычно это тоталитарное общество.

Открытое общество - по К. Попперу - тип общества, характеризующийся динамичной социальной структурой, высокой мобильностью, способностью к инновациям, критицизмом, индивидуализмом и демократической плюралистической идеологией (здесь человеку предоставляется возможность самому выбирать мировоззренческие, нравственные ценности. Отсутствует государственная идеология, а на уровне конституции закрепляются принципы духовной свободы, которые человек реально использует. То есть он сам пытается найти основные ценности).

Закрытое общество склонно к специализации, а открытое - к творчеству.

В открытом обществе каждый участник ответственен за свою жизнь и заботится преимущественно о себе, при этом в обществе уважается право на частную собственность и личное достоинство. В закрытом обществе «святой долг» - заботиться о других, а частная собственность - дело сомнительное (предосудительное) или даже преступное, недостойное.

Примечания:

· Вышеприведённые рассуждения о типах закрытого и открытого общества могут быть справедливы лишь для обществ в размере государства. Если человек в открытом обществе, в отличие от закрытого находит самостоятельно основные ценности, то он может затем сосуществовать с другими единомышленниками, которые с ним также образуют общество, которое может иметь единые ценности, но которое нельзя по этому признаку отнести к закрытому.

· Существуют общечеловеческие ценности, единые для всего человечества, иначе бы его нельзя было назвать человеческим обществом.

Функционирование и развитие социальной системы обязательно предполагает сменяемость поколений людей и, следовательно, социальное наследование - члены общества передают от поколения к поколению знания и культуру.

Концепции развития социальных систем:

Социальная система - это совокупность социальных явлений и процессов, которые находятся в отношениях и связи между собой и образуют некоторый социальный объект. Этот объект выступает как единство взаимосвязанных частей (элементов, компонентов, подсистем), взаимодействие которых между собой и с окружающей средой обусловливают его существование, функционирование и развитие как целого. Любая система предполагает наличие внутренней упорядоченности и установление границ, отделяющие ее от других объектов.
Структура – обеспечивает внутренний порядок соединения элементов системы.
Окружающая среда – устанавливает внешние границы системы.

Социальная система - целостное единство, основным элементом которой являются люди, их взаимодействия, отношения и связи. Эти связи, взаимодействия и отношения носят устойчивый характер и воспроизводятся в историческом процессе на основе совместной деятельности людей, переходя из поколения в поколение.

Пониманию общества как системы предшествовало его понимание как социального порядка – поддержания и регулирование жизни определенным набором правил, изначально существующих или установленных между людьми. Основания этого порядка искались либо в естественном праве, присущем самой природе вещей, либо в его сверхъестественном (божественном) установлении. Люди в той или иной степени осознают наличие этого порядка, поддерживают его при помощи обычая, традиции, ритуала (морально) или закрепляют его юридически. Но в любом случае оправдание обществом этого порядка, его справедливости основывалось на процедуре признания его правомочности (легитимности). Поведение людей становилось таким образом понятным (доступным для понимания, предсказуемым) и управляемым.
С развитием системного подхода в науке понятие «социальная система» было формализовано. Алексис Токвиль был очевидно первым, кто использовал термин «социальная структура». Один из самых ранних и наиболее исчерпывающих анализов социальной структуры был проведен Марксом, который показывал зависимость политической, культурной, и религиозной сторон жизни от способа производства - в этом заключалась теория исторического материализма. Последующие марксистские теоретики, как Л. Альтюссер, считали что культурные и политические учреждения относительно автономны и зависимы от экономических факторов не фаталически, а только «в крайней ситуации». Но марксистский взгляд на социальную структуру общества не был единственным. Параллельно это понятие в своих работах развивали такие различные мыслители, как Герберт Спенсер и Макс Вебер, Фердинанд Тённис и Э. Дюркгейм, Г. Зиммель и Толкотт Парсонс, Питер Блау и Энтони Гидденс, Пьер Бурдьё и Ж. Деррида, Маргарет Арчер и И. Валлерстайн, а также Якоб Леви Морено.

Структура социальной системы - это способ взаимосвязи взаимодействующих в ней подсистем, компонентов и элементов, обеспечивающий ее целостность. Основными элементами (социальными единицами) социальной структуры общества выступают социальные общности, социальные институты, социальные группы и социальные организации. Социальная система, согласно Т. Парсонсу, должна удовлетворять определенным требованиям, а именно:

· должна быть приспособлена к среде (адаптации);

· у нее должны быть поставлены цели (целедостижения);

· все ее элементы должны быть скоординированы (интеграции);

· ценности в ней должны сохраняться (поддержания образца).

Т.Парсонс считает, что общество является особым типом социальной системы, обладающей высокой специализацией и самодостаточностью. Его функциональное единство обеспечивается социальными подсистемами.
К социальным подсистемам общества, как системы, Т. Парсонс относит следующие: экономики (адаптация), политики (целедостижение), культуры (поддержание образца). Функцию же интеграции общества выполняет система «социетальной общности», которая содержит в себе главным образом структуры нормативов.

Содержание статьи

ОТКРЫТОЕ ОБЩЕСТВО. Понятие открытого общества – часть философского наследия Карла Поппера . Выдвинутое как антитеза понятию тоталитарного общества, оно впоследствии употреблялось для обозначения общественных условий для достижения свободы. Свободные общества являются открытыми обществами. Понятие открытого общества – социальный эквивалент политического и экономического понятия «конституции свободы». (Последнее словосочетние взято из названия книги Фридриха фон Хайека , который поддержал назначение Поппера профессором Лондонской школы экономики и политической науки после Второй мировой войны. Получить эту должность Попперу помогла также его книга Открытое общество и его враги .)

Карл Поппер и открытое общество.

Карл Поппер (1902–1994) занимался главным образом философией науки. Развиваемый им подход иногда называют «критическим рационализмом», а иногда «фаллибилизмом» за выраженный в нем акцент на фальсификации (доказательстве ложности), а не верификации (доказательстве истинности) как сущности научного метода. В его первой работе Логика научного открытия (1935) подробно излагается «гипотетико-дедуктивный метод».

Подход Поппера сводится к следующему. Истина существует, но она не явлена. Мы можем высказывать догадки и проверять их опытным путем. Такие догадки в науке называются гипотезами или теориями. Одна из главных особенностей научных гипотез состоит в том, что они исключают возможность определенных событий. Например, если в качестве гипотезы выдвигается закон тяготения, предметы тяжелее воздуха не должны сами собой отрываться от земли. Поэтому утверждения (и подразумеваемые ими запреты) могут быть дедуцированы из гипотез, которые мы способны проверить. Однако проверка – это не «верификация». Не существует никакой окончательной верификации, потому что мы не можем знать всех относящихся к делу событий – в прошлом, настоящем и будущем. Проверка – это попытки найти события, которые несовместимы с существующей теорией. Опровержение теории, фальсификация, приводит к прогрессу знания, поскольку заставляет нас выдвигать новые и более совершенные теории, которые в свою очередь подлежат проверке и фальсификации. Наука, таким образом, есть череда проб и ошибок.

Поппер развил свою теорию научного знания в нескольких трудах, в частности применительно к квантовой механике и другим вопросам современной физики. Позднее он заинтересовался проблемами психофизиологии (Я и мозг , 1977). Во время войны Поппер написал двухтомный труд Открытое общество , который впоследствии назвал своим «вкладом в военные действия». Лейтмотивом этой работы является полемика с классическими авторами, подзаголовок первого тома – Платоново наваждение , второго – Приливная волна пророчеств: Гегель и Маркс . С помощью тщательного анализа текстов Поппер показал, что идеальные государства Платона , Гегеля и Маркса представляют собой тирании, закрытые общества: «В последующем изложении дородовое, основанное на вере в магию, родоплеменное и коллективистское общества будут также называться закрытыми обществами, а общество, в котором индивиды принимают решения самостоятельно, – открытым обществом».

Книга Поппера Открытое общество мгновенно получила широкий отклик и была переведена на многие языки. В последующие издания Поппер внес несколько примечаний и добавлений. Более поздние его работы, главным образом эссе, лекции и интервью, развивают некоторые аспекты понятия открытого общества, в частности применительно к политике (метод «поэлементной инженерии», или «последовательных приближений», или «проб и ошибок») и институтам (демократии). По этому вопросу имеется обширная литература, были образованы институты, использующие термин «открытое общество» в своем названии, многие стремились внести в это понятие собственные политические предпочтения.

Определение открытого общества.

Открытыми являются общества, делающие «пробы» и признающие и учитывающие совершенным ошибки. Концепция открытого общества есть приложение попперовской философии знания к социальным, экономическим и политическим вопросам. Ничего нельзя знать наверное, можно лишь высказывать догадки. Эти предположения могут оказаться ошибочными, процесс пересмотра неудачных предположений и составляет развитие знания. Поэтому главное заключается в том, чтобы всегда сохранялась возможность фальсификации, которой не могли бы помешать ни догма, ни даже собственные интересы научного сообщества.

Применение концепции «критического рационализма» к проблемам общества приводит к аналогичным выводам. Мы не можем заранее знать, что такое хорошее общество, и нам остается только выдвигать проекты его усовершенствования. Проекты эти могут оказаться неприемлемыми, но главное состоит в том, чтобы сохранялась сама возможность пересмотра проектов, отказа от господствующих проектов и устранение от власти тех, кто с ними связан.

У этой аналогии есть свои слабые места. Поппер, разумеется, был прав, указывая на глубочайшие различия между естественными и социальными науками. Ключевым здесь является фактор времени, а лучше сказать – истории. После того как Эйнштейн опроверг Ньютона , Ньютон уже не может оказаться прав. Когда нео-социал-демократическое мировоззрение заступает на место неолиберального (Клинтон заменяет Рейгана и Буша, Блэйр заменяет Тэтчер и Мейджора), это может означать, что правильное для своего времени мировоззрение с течением времени стало ложным. Это может даже означать, что все мировоззрения в свое время окажутся «ложными» и что в истории нет места «истине». Следовательно, утопия (раз и навсегда принятый проект) сама по себе несовместима с открытым обществом.

Общество не только имеет свою историю; для общества характерна и неоднородность. Метод проб и ошибок в политической сфере приводит к демократии в том узком смысле, который Поппер придал этому понятию, а именно к возможности смены правительств без применения насилия. В применении к экономике сразу приходит на ум рынок. Только рынок (в широком смысле) оставляет открытой возможность для изменения вкусов и предпочтений, а также для появления новых «производительных сил». Описанный Й.Шумпетером мир «творческого разрушения» может считаться экономическим сценарием прогресса, осуществляемого с помощью фальсификации. В обществе, взятом в более широком смысле, найти эквивалент труднее. Возможно, здесь уместно понятие плюрализма. Можно вспомнить и гражданское общество, т.е. плюрализм ассоциаций, деятельность которых не имеет никакого координирующего центра – ни явного, ни косвенного. Эти ассоциации образуют как бы калейдоскоп с постоянно меняющимся рисунком созвездий.

Понятия демократии, рыночной экономики и гражданского общества не должны приводить к мысли, будто существует только одна институциональной форма, позволяющая воплотить их в реальность. Таких форм – множество. Все существенно важное для открытых обществ сводится к формальным правилам, допускающим продолжение процесса проб и ошибок. Будет ли это президентская, парламентская демократия, или демократия на основе референдумов, или – в иных культурных условиях – институты, которые трудно называть демократическими; будет ли рынок функционировать по образцу чикагского капитализма, или семейного капитализма по-итальянски, или немецких корпоративных предпринимательских практик (здесь тоже возможны варианты); будет ли гражданское общество основано на инициативе индивидов, или местных общин, или даже религиозных организаций, – в любом случае важно только одно – сохранение возможности изменений без применения насилия. Весь смысл открытого общества заключается в том, что существует не один путь, и не два, и не три, но бесконечное, неизвестное и неопределимое число путей.

Объяснение двусмысленности.

Под «военными действиями», вклад в которые внес своей книгой Поппер, подразумевалась, разумеется, война с нацистской Германией. Кроме того, Поппер занимался выявлением тех неявных врагов открытого общества, идеи которых могли быть использованы для оправдания тоталитарных режимов. Платоновские всезнающие «философы-правители» не менее опасны, чем гегелевская «историческая необходимость». По мере развертывания холодной войны все большее значение в этом смысле приобретали Маркс и марксизм. Враги открытого общества исключали возможность проб, не говоря уже об ошибках, и вместо этого выстраивали соблазнительный мираж счастливой страны, не знающей конфликтов и перемен. Попперовские мысли в конце первого тома Открытого общества не потеряли актуальности: «Сдерживание политических изменений не помогает делу и не приближает нас к счастью. Нам уже не вернуться к идеальности и прелести закрытого общества. Мечты о рае невозможно реализовать на земле. После того как мы научились поступать, опираясь на собственный разум, критически относиться к действительности, когда мы вняли голосу личной ответственности за происходящее, а равно и ответственности за расширение наших знаний, путь к смиренной покорности перед магией шаманов для нас закрыт. Для тех, кто вкусил с древа познания, дорога в рай заказана. Чем настойчивее мы стремимся вернуться к героической эпохе родоплеменной обособленности, тем вернее приходим к инквизиции, тайной полиции и романтике гангстерского разбоя. Подавляя разум и стремление к истине, мы приходим к самому жестокому и опустошительному разрушению всех человеческих начал. Возврата к гармоничному единству с природой нет. Если мы пойдем этим путем, то должны будем пройти его до конца и превратиться в зверей».

Альтернатива очевидна. «Если мы желаем остаться людьми, то перед нами только один путь, и он ведет к открытому обществу».

Те, у кого еще свежи воспоминания о времени, когда писалась книга Поппера, наверняка припомнит и архаический родоплеменной язык нацизма: романтику крови и почвы, вычурные самоназвания вождей юношества – Hordenführer (вождь орды), даже Stammführer (вождь племени), – постоянные призывы к Gemeinschaft (общинности) в противовес Gesellschaft (обществу), однако вкупе с «тотальной мобилизацией» Альберта Шпеера, который говорил вначале о кампаниях партии по борьбе с внутренними врагами, а затем о «тотальной войне» и о поставленном на поток массовом уничтожении евреев и славян. И все же здесь налицо двусмысленность, указывающая на проблему в определении врагов открытого общества, а кроме того – на неразрешенный вопрос в теоретическом анализе тоталитаризма.

Двусмысленность заключена в использовании древнего языка межплеменной вражды для оправдания новейшей практики тоталитарного правления. Эрнест Геллнер говорил об этой двусмысленности, критикуя национализм в посткоммунистических европейских странах. Здесь нет, писал он, возрождения древней верности роду, это всего лишь беззастенчивая эксплуатация современными политическими лидерами исторической памяти. Иначе говоря, открытое общество должно отмести два притязания: одно – это племя, традиционно закрытое общество; другое – современная тирания, тоталитарное государство. Последнее может использовать символы рода и вводить в заблуждение многих людей, как это случилось с Поппером. Разумеется, современный Stammführer не является порождением родоплеменного строя, это – «винтик» в механизме жестко организованного, сросшегося с партией государства, все назначение которого в том, чтобы не возродить, а разорвать связи между людьми.

Мир обновился. Процесс перехода от сословной к договорной системе, от Gemeinschaft к Gesellschaft, от органической к механической солидарности был неоднократно описан, однако непросто найти примеры перехода в обратном направлении. Поэтому опасность сегодня заключается не в возвращении к племенному строю, хотя он и может вернуться в виде раскрашенного романтическими красками бандитизма. Счастливое состояние, о котором писал Поппер, является не столько врагом открытого общества, сколько его отдаленным предшественником или своего рода карикатурой. Настоящие враги открытого общества – его современники, Гитлер и Сталин, а также другие кровавые диктаторы, которых, как мы надеемся, постигнет справедливая кара. Оценивая их роль, мы должны помнить об обмане, кроющемся в их риторике; они не истинные наследники традиции, а ее враги и разрушители.

Понятие открытого общества после Поппера.

Карл Поппер любил ясные определения, но сам давал их крайне редко. Естественно, позднейшие интерпретаторы его трудов пытались разобраться с авторскими допущениями, положенными в основу идеи открытого общества. Указывалось, например, что для воплощения идеи открытого общества необходимы соответствующие социальные институты. Способность к пробам и исправлению ошибок должна быть как бы заложена в формы политической, экономической и социальной жизни. В связи с этим встают аналогичные вопросы о демократии (которую Поппер определял как способность избавляться от правительства без применения насилия). Предполагается, что в открытом обществе существует плюрализм групп и сил, и поэтому возникает необходимость поддержки многообразия. Стремление не допустить монополии предполагает наличие у открытого общества своих собственных институтов не только в экономической, но и в политической сфере. Возможно также появление (как указал Лешек Колаковский) врагов открытого общества, порождаемых самим открытым обществом. Должно ли открытое общество (подобно демократии) оставаться «холодным» понятием, не дающим людям чувства принадлежности к кругу единомышленников и соучастия в общем деле? И следовательно, не содержит ли оно в самом себе разрушительный вирус, приводящий к тоталитаризму?

Эти и другие опасности, заключенные в понятии открытого общества, заставили многих авторов внести в его определение уточнения, которые, может быть, и желательны, но чрезмерно расширяют смысл понятия, делая его похожим на другие, близкие понятия. Никто не сделал больше для распространения идеи открытого общества и ее воплощения, чем Джордж Сорос . Созданный им «Институт Открытого Общества» внес свой вклад в преобразование посткоммунистических стран в открытые общества. Но и Сорос видит теперь, что открытому обществу угрожает опасность, исходящая от самого открытого общества. В своей книге Кризис мирового капитализма (1998) он говорит, что хотел бы найти новое понятие открытого общества, содержащее не только «рыночные», но и «социальные» ценности.

Требует уточнения и еще один аспект в понятии открытого общества. Метод проб и ошибок – плодотворный и творческий метод, а борьба с догматизмом – благородная задача. Ненасильственные изменения предполагают существование институтов как стимуляторов и механизмов этих изменений; институты следует создать и в дальнейшем поддерживать. Однако ни Поппер, ни те, кто после него поднял знамя открытого общества, не сознавали, что открытому обществу угрожает еще одна опасность. Что, если люди перестанут «пробовать»? Казалось бы, странное и малоправдоподобное предположение, – однако умели же авторитарные правители пользоваться молчанием и пассивностью своих подданных! Целые культуры (например, Китай) долгое время были неспособны использовать свои производительные силы из-за того, что не любили пробовать. Не следует обременять понятие открытого общества слишком большим грузом добродетелей, но одна из них является необходимым условием реальности этого понятия. Выражаясь высоким слогом, это деятельная гражданственность. Мы должны продолжать «пробовать», не боясь ошибиться и оскорбить чувства защитников status quo, если стремимся к созданию современных, открытых и свободных обществ.

Лорд Даррендорф

Понятия «закрытое общество» и «открытое общество»

социальная стратификация общество неравенство

В политологическом смысле закрытое общество - это такое общество, где перемещение индивидов или информации из одной страны в другую исключено или существенно ограничено. В социологическом смысле закрытое общество - это такое общество, где перемещение индивидов из одной страты в другую исключено или существенно ограничено. Таким образом, в первом случае речь идет о странах, а во втором - о стратах. Соответственно открытым обществом считается то, где перемещения индивидов и информации ничем не ограничиваются.

Стратификация, то есть неравенство в доходах, власти, престиже и образовании, возникла вместе с зарождением человеческого общества. В зачаточной форме она обнаружена уже в простом (первобытном) обществе. С появлением раннего государства - восточной деспотии - стратификация ужесточается, а по мере развития европейского общества, либерализации нравов стратификация смягчается. Сословный строй свободнее кастового и рабства, а пришедший на смену сословному классовый строй стал еще более либеральным.

Рабство - исторически первая система социальной стратификации. Рабство возникло в глубокой древности в Египте, Вавилоне, Китае, Греции, Риме и сохранилось в ряде регионов практически до настоящего времени. Оно существовало в США еще в XIX веке. Рабство - экономическая, социальная и юридическая форма закрепощения людей, граничащая с полным бесправием и крайней степенью неравенства Доpохина Г.П. Социальные факторы экономического развития. М.: Пpогpесс, 1997. - С. 206.. Оно исторически эволюционировало. Примитивная форма, или патриархальное рабство, и развитая форма, или классическое рабство, существенно различается. В первом случае раб обладал всеми правами младшего члена семьи; жил в одном доме с хозяевами, участвовал в общественной жизни, вступал в брак со свободными, наследовал имущество хозяина. Его запрещалось убивать. Он не владел собственностью, но сам считался собственностью хозяина.

Как и рабство, кастовый слой характеризует закрытое общество и жесткую стратификацию. Он не такой древний, как рабовладельческий строй, и менее распространенный. Если через рабство прошли практически все страны, разумеется, в разной степени, то касты обнаружены только в Индии и отчасти в Африке. Индия - классический пример кастового общества. Оно возникло на развалинах рабовладельческого строя в первые века новой эры.

Кастой называют социальную группу (страту), членством в которой человек обязан исключительно рождению. Он не может перейти из одной касты в другую при жизни. Для этого ему надо родиться еще раз. Кастовое положение человека закреплено индусской религией (понятно теперь, почему касты мало распространены). Согласно ее канонам, люди проживают больше, чем одну жизнь. Предшествующая жизнь человека определяет характер его нового рождения и касту, в которую он при этом попадает - низшую или наоборот. Всего в Индии 4 основные касты: Брахмы (священники), шкатрии (воины), вайшии (купцы), шудры (рабочие и крестьяне) - и около 5 тысяч неосновных каст и подкаст. Особо стоят неприкасаемые (отверженные) - они не входят ни в какую касту и занимают самую низшую позицию. В ходе индустриализации касты заменяются классами. Индийский город все больше становится классовым, а деревня, в которой проживает 0,7 населения, остается кастовой.

Формой стратификации предшествующей классам, являются сословия. В феодальных обществах, которые существовали в Европе с IV по XIV век, люди разделялись на сословия.

Сословия - социальная группа, обладающая закрепленными в обычае или юридическом законе и передаваемыми по наследству правами и обязанностями. Для сословной системы, включающей несколько страт, характерна иерархия, выраженная в неравенстве их положения и привилегий. Классическим образцом сословной организации является феодальная Европа, где на рубеже XIV-XV веков общество делилось на высшее сословие (дворянство и духовенство) и непривилегированное третье сословие (ремесленники, купцы, крестьяне). А в Х-XIII веках главных сословий было 3: духовенство, дворянство, крестьянство. В России со второй половины XVIII века утвердилось сословное деление на дворянство, духовенство, купечество, крестьянство и мещанство (средние городские слои). Сословия основывались на земельной собственности.

Права и обязанности каждого сословия закреплялись юридическим законом и освещались религиозной доктриной. Членство в сословии определялось наследством. Социальные барьеры между сословиями были достаточно жесткими, поэтому социальная мобильность существовала не столько между, сколько внутри сословий. Каждое сословие включало множество слоев, рангов, уровней, профессий, чинов. Так, государственной службой могли заниматься лишь дворяне. Аристократия считалась воинским сословием (рыцарством).

Чем выше в общественной иерархии стояло сословие, тем выше был его статус. В противоположность кастам, межсословные браки вполне допускались, допускалась и индивидуальная мобильность. Простой человек мог стать рыцарем, купив у правителя специальное разрешение. Купцы за деньги приобретали дворянские титулы. В качестве пережитка подобная практика частично сохранилась и в современной Англии.

Характерная черта сословий - наличие социальных символов и знаков: титулов, мундиров, орденов, званий. Классы и касты не имели государственных отличительных знаков, хотя выделялись одеждой, украшениями, нормами и правилами поведения, ритуалом обращения. В феодальном обществе у высшего сословия - дворянства - были свои символы и знаки, дарованные ему государством.

Титулы - установленные законом сословные обозначения служебного и сословно-родового положения их обладателя, кратко определявшие правовой статус. В России в XIX веке существовали такие титулы, как «генерал», «статский советник», «камергер», «граф», «флигель-адъютант», «статс-секретарь», «превосходительство» и «светлость». Стержнем системы титулов выступал чин - ранг каждого государственного служащего (военного, штатского или придворного). До Петра I понятие «чин» обозначало любую должность, почетное звание, общественное положение человека. В 1722 году Петр I учредил новую систему званий, известную как «Табель о рангах». Каждый год государственные службы - воинская, штатская и придворная - делился на 14 рангов. Класс обозначал ранг должности, который получил название классового чина. За его обладателем закрепилось наименование «чиновник».

К государственной службе допускалось лишь дворянство - поместное и служилое. То и другое являлось потомственным: дворянское звание передавалось жене, детям и дольним потомкам по мужской линии. Дворянский статус обычно оформлялся в виде родословия, родового герба, портретов предков, предания, титулов и орденов. Так в сознании постепенно формировалось чувство преемственности поколений, гордость за свой род и желание сохранить его доброе имя. В совокупности они составляли понятия "дворянской чести", важной составляющей являлось уважение и доверие окружающих к незапятнанному имени. Благородное происхождение потомственного дворянина определялось заслугами его рода перед Отечеством.

Принадлежность к социальным условиям в рабовладельческом, кастовом и сословно-феодальном обществах фиксировалось официально - правовыми либо религиозными нормами. В классовом обществе дело обстоит иначе: никакие правовые документы не регламентируют место индивида в социальной структуре. Каждый человек волен переходить, при наличии способностей, образования или дохода, из одного класса в другой.

При анализе современ­ных типов общества, с учетом методологии К.Поппера, можно вы­делить такую форму организации общественного устройства, как открытое общество. Речь идет о модели среднеевропейского цивили­зованного общества, о некоем общем типе. Образ открытого обще­ства характеризуется прогрессивной изменчивостью и социальны­ми инициативами. Противоположное ему общество закрытого типа тяготеет к самосохранению, воспроизведению принятого порядка, возводит в абсолют императив подчинения. Впервые два типа обще­ства - открытое и закрытое были выделены и проанализированы в известной работе А.Бергсона «Два источника морали и религии» (1932). Согласно Бергсону, каждому из этих типов соответствует своя форма морали (закрытая или открытая) и своя разновидность ре­лигии (статическая или динамическая). Открытость предполагает так-

же устремленность к будущему, неизведанному, а закрытость озна­чает пребывание в неподвижном, «задержанном и остановленном» состоянии. Можно говорить о многомерной (полной) и одномерной (усеченной), внутрисоциальной и межсоциальной открытости. Сточ­ки зрения Т. Парсонса, социальные системы предстают как откры­тые, когда они находятся в состоянии постоянного взаимообмена на входах и выходах в окружающую среду.

За исходные в шкале основополагающих признаков открытого общества берутся базисные, экономические структуры, где пред­полагается своеобразный «метаболизм», т.е. свободное сосущество­вание многообразных форм собственности, отсутствие дискрими­национных и юридических барьеров, выполнение договоров и ува­жение к частной собственности.

Информационные приоритеты открытого общества предпола­гают, что накопление, комментирование и опровержение сведе­ний о политических, экономических, социальных и прочих пара­метрах происходит не в режиме жесткого контроля, а в условиях информационной причастности к важнейшим социальным акциям. Информационная открытость переносит процедуру оценки деятель­ности правящей элиты за пределы самой элиты и властных струк­тур, благодаря чему становится реальным рычагом самокоррекции общественного целого. К гуманитарным характеристикам открыто­сти относится идея свободы личности, уважение к индивидуально­сти, суверенитет, широкое общение и возможность самореализа­ции. Естественным фоном развития гуманности оказывается демо­кратия.

Ключевым в теории открытого общества является либерализм, отстаивание свободы всегда было, есть и будет основной задачей открытого общества. Конечно же, открытое общество несвободно от противоречий. Они проявляются в напряжении между индивидуаль­ной инициативой и институциализмом; в предельной изменчивости открытого общества, а также в его принципиальной критичности.

К основным ценностям открытого общества Ф.Хайек относит: частную собственность, индивидуальную свободу, право, справедли­вость, корпоративную деятельность. Для К.Поппера ими являются: вера в разум, индивидуализм, равенство в правах и свободах. Вызов ценно­стям такого общества связан с абсолютизацией жестконормативных, рассудочно регулируемых способов организации жизнедеятельности; с идеей «централизованного контроля» и управления; с ориентацией на природный инстинкт. Претензия централизованного планирования на обладание рациональным знанием о необъятном множестве фактов и обстоятельств удлиняет цепь управленческого процесса. Стремление к централизованному планированию и тотальному регулированию всех сторон жизнедеятельности Ф.Хайек называет «дорогой в рабство».

К характеристикам социальной организации закрытого обще­ства относятся: манипулирование поведением человека, жестко про­граммируемые императивы и фетиши идеологии. Они приобре­тают мистическую власть над мировоззрением людей, оказывая бла­годаря средствам информации такое влияние, в котором напряже­ние индивидуального самосознания и ответственности подавляется механизмом подчинения и безответственности. От имени анонимного авторитета (государства, идеологии, национальной идеи или началь­ства) происходит транслирование общепринятого от поколения к поколению. В закрытом обществе говорящий не имеет возможности называть вещи своими именами. Реальный эмпирический субъект обязан жить по образцу «двойного стандарта», отчетливо представ­лять, что и где он может сказать, независимо от того, как на самом деле он думает и оценивает происходящее.

От гражданина закрытого общества требуется вера в принятую доктрину и культ коллективизма. Мышление «сообщества единовер­цев», послушание оказываются главной добродетелью обывателя и составляют атмосферу закрытого общества. Неповиновение, наличие особого мнения осуждается. Аномальным и принципиально несвой­ственным данному типу является индивидуальная состязательность и мораль личной инициативы и успеха. Эффективная самореализация становится предметом настороженности и зависти. Важнейшим эле­ментом закрытого общества является сам субъект общественного про­цесса - субъект с агрессивным и «оборонным» сознанием.

Открытому обществу противостоят Авторитет, Сообщество и Бюрократия. Не допустить подчинения индивидуальной свободы авторитету, не дать свободе затеряться в лабиринте бюрократиче­ских структур - значит избежать грубых ошибок. Идеальная регу-ляция поведения в отношении конкурентов заключается в использо­вании при смене лидеров механизма рациональной дискуссии, а не насилия, стремление чему-то научиться у своих оппонентов. К мелким препятствиям на пути становления демократического, а в перспективе - открытого общества можно отнести: отсутствие в общественном сознании должного уважения к закону и праву, недооценка роли частной собственности, игнорирование свободы и соответствующим образом понятой справедливости. Важное зна­чение имеет характер человеческих отношений. Особо актуально сохранение хрупкого гражданского мира и политического согла­сия. Анализ будет грешить утопизмом, если в качестве «врагов» открытого общества не видеть бедность, порождаемую ею беспо­мощность, преступность, комплекс самых опасных психических отклонений: от апатии до потери контроля над собой.

Тоталитаризм и террор рассматриваются как высшая степень закрытости общества. В тоталитарности с ее отрицанием инакомыс-

лия можно увидеть «своеобразный способ гармонизации» отноше­ний и средство «достижения единства», предполагающее, однако, всеобщую подконтрольность. Три основы общества - власть, идео­логия и собственность - при тоталитарных режимах концентриру­ются в едином русле.

Однако образ европейского Запада не следует унифицировать. Запад разделяют на Запад католический и протестантский, англо­американский и континентальный. Стратегия открытого общества, понятого во многом метафорически (как цивилизационного, спра­ведливого и процветающего), в проекте его создателя К.Поппера в деталях не уточнена. Путь России в направлении цивилизованно­го будущего непохож на уже освоенные маршруты, Россия не может быть вписанной в общий стандарт европейского развития.

В современном анализе типов общественных структур к пред­ставлениям об «открытом», «информационном» обществе добавля­ются концепции «постиндустриального» (Д.Белл), «единого инду­стриального» (Р.Арон и Ж.Фурастье), «технотронного» (З.Бжезин-ский), «справедливого общества» (Дж.Роулса). Весьма неопределен­ная характеристика образовавшихся на территории бывшего СССР обществ как посттоталитарных также отвечает требованиям данной классификации. Все они объединены общим типом функциониро­вания в прошлом как подвиды закрытого общества. Вместе с тем прогноз, предполагающий благополучное будущее развитие Рос­сии с учетом ее самобытности и универсальности, возможен. Он концентрируется в аспекте нахождения оптимального режима функ­ционирования социального устройства с центральной идеей обще­ственного блага.

ЛИТЕРАТУРА

Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1-2. М., 1992.

Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. М., 1992.

На пути к открытому обществу. Идеи Карла Поппера и современ­ная Россия. М., 1998.

Ноттурно М. Открытое общество и его враги: сообщество, автори­тет, бюрократия//Вопросы философии. 1997, № 11.

Сорос Дж. Советская система: к открытому обществу. М., 1991.

Лешкевич Т.Г. Неопределенность в мире и мир неопределенности. Ростов-на-Дону, 1994.